Е. Витковский сказал «Передо мной положили два текста перевода Семенова-Тян- Шанского из Горация, такие, что я спросил: это разные?». Я объяснил: это я редактировал старые переводы для однотомника 1970 г, в некоторых текст со всем исчезал за правкой, и лишь, словно в окошечках, виднелись первоначальные слова. — «Да, знаю; я однажды редактировал Эйхендорфа, так там и окошечек не осталось». — Когда дело дошло до верстки, я заметил, что в одном стихотворении в окошечках уже не те слова; посмотрел в оглавление, там другая фамилия — это соредактор поставил вместо старого перевода молодой. Я рассказал об этом случае Т. Луковниковой из секции переводчиков, она сказала: «А вот у нас был переводчик — процитировал четверостишие в чужом переводе, изменив одно слово, а потом, при переиздании того перевода, потребовал подписать его двумя именами». — «Назвала?» — Нет, я честно не интересовался — «Это М., а правил он перевод Н.»
Сам «НН слишком рано пошел своим путем, пренебрегая сделанным другими» (слова А. Н. Колмогорова).
Само «Раздел 7. Нечто о средствах к устранению самоповешения у народов финского племени». Вестн. Имп. Р. Геогр. Об-ва, 1853, 3, 19.
Сатирикон Надпись Б. И. Ярхо Ф. А. Петровскому на издании 1924 г.:
Mundum ad interitum festinare credo: Quisque civis furcifer, quisque servus praedo. Unum mini gaudium, una est dulcedo — Quando de ambrosia veterum comedo. Modernorum respuo pocula cauponum, Ex antiquo calice vinum sumo bonum. Ergo, frater, accipe caritatis donum, Ut mearum particeps fias potionum. [56] Сахара Гумилев говорил Г. Иванову: я ее не заметил, я сидел на верблюде и читал Ронсара. Так Кусиков, когда его устыдили, что нехорошо жить в Париже и не видать Версаля, поехал в Версаль, просидел полный день в трактире и вернулся в Париж.
Совесть «Впрочем, попы стыдились таких проповедей, но не совестились» (Гиляров-Плат, II, 205). Я вспомнил знаменитую статью В. Н. Ярхо «Была ли у древних греков совесть?».
Сверху Александр I в 1814 г. в Лондоне просил у вига Грея доклад о средствах создания в России оппозиции (СЗ 62).
«Свобода нужна не для блага народа, а для развлечения», говорил Б. Шоу.
Свобода Гиппиус — Ходасевичу, 22.09.1926: «…пишущий должен знать, что ему предоставлена свобода самому ограничивать свою свободу, а достоин ли он такой свободы, — это редактор, конечно, решает…» Берберовой, 27.08.1926: свобода ни с чем не считаться — «это, скорее, рабство и покорность желанию собственной левой ноги».
Свобода На чукотском языке нет слова «свободный», есть «сорвавшийся с цепи»; так писали в местной газете про Кубу. Поэт М. Тейф говорил переводчикам: «Даю вам полную свободу, только чтобы перевод был лучше оригинала» (восп. Л. Друскина).
Свобода собраний Петровский указ — фендриков разгонять фухтелями, понеже что фендрик фендрику может сказать умного? (Письма Шенгели к Шкапской, РГАЛИ).
Здесь каждый охотно встретить готов Свободу мышей при свободе котов. (И. Сельвинский, «Улялаевщина-2») Сон сына, самый главный. Книга в серии сказок издательства восточной литературы: «Эскимосский Христос — Фрол Иванович Дрохва-Тетерников: местные сказки и предания. К 150-летию со дня рождения». В начале — запись автобиографии. Ему смолоду было предсказано погубить девять душ. Впрямь был буен, секом, при крепостном праве убил деревенского соседа, сдан в солдаты, шестерых убил горцев, за храбрость взят в денщики сибирским губернатором, зарезал его восьмым и бежал к эскимосам вместе с другим денщиком, Петрушкою, взяв лишь Библию и букварь, а был неграмотен. Перекамлал насмерть главного шамана, женился на белой куропатке, его вдове, воспевался под именем тетерева на разных диалектах («взлетел на ветку и стал гласить нагорную проповедь…»), переложил Биб лию на эскимосский язык: «царь Соломон ушел от дел, эхой! и тогда пришли тулы, эхой! и опережали зайцев, эхой! и прыгали через костры, эхой!» Когда приехала ревизия, назвался миссионером, стал читать попу свою Библию; на II кн. Царств поп сказал: «А ведь это ересь!», но эскимосы его отстояли. Друг его Петрушка, записывавший его учение, вдруг объявил, что Фрол — это Бог-Отец, а Христос — он [57] сам; Фрол распял его на льдине, это был девятый. Женившись на оленухе и на нерпе, объединил тундровых и приморских эскимосов; укрывал беглых политкаторжан, и они через год были неотличимы. Когда на его девятом десятке случилась революция и пришли комиссары, то политкаторжане вышли навстречу с бубнами и дудками, Фрола как героя отвезли в Ленинград консультантом при Инстутуте народов Севера, но Библию как дурман изъяли и сожгли, все цитаты из нее — по американскому изданию. Умер в 1930 г, дети его попытались явиться в Ленинград, но скоро были отправлены под конвоем обратно.
Святой На вечере памяти М. Е. Грабарь-Пассек С. Аверинцев начал так «Лесков говорил, что в России легче найти святого, чем честного человека, — так же можно сказать, что легче найти гения, чем человека со здравым смыслом и твердым вкусом…» итд. Ср. УТИЛИТАРНОСТЬ.
Связность текста (лингв.). У А. М. Топорова, «Крестьяне о писателях», 1930, о поэме Пастернака: «Связанных слов нисколь нетуги. Добрый человек скажет одно слово, потом завяжет его, еще скажет, опять завяжет. Передние, середние и задние — все завяжет в одно. А в этом стиху слова, как скрозь решето, сыпятся и разделяются друг от дружки». (Книга, очень похожая на «Народ на войне» Федорченко.)
Северянин Пастернак о нем говорил: «тургеневщина». А он о Пастернаке: «Он украл у меня много стихотворных схем» (А. Ранниту в 1937; имелись в виду «Воробьевы горы» и пр.). Если в «Сестре моей — жизни» отслоить метафорические, привнесенные образы, то их пласт окажется очень северянинский: трюмо, рюмки, рислинг, запонки, купе, канапе… Кажется, Шершеневич (Egyx) попрекал Пастернака северянинством в ПЖРФ.
Селянка Мережковский приставал к Чехову с вечными вопросами, а тот говорил: не забудьте, что у Тестова к селянке большая водка нужна. «Надо было наговорить столько лишнего, сколько мы наговорили, чтобы понять, как он был прав, когда молчал» (Алданов). Это А. Лютер сказал, что у Достоевского люди не едят, чтобы говорить о Боге, а у Чехова обедают, чтобы не говорить о Боге (СЗ 26– 27).
Сердце «У Цветаевой блеск от ума, а у Антокольского от сердечного жара», — 20.05.1920, дневник А. Ерофеева, мужа Веры Звягинцевой. РГАЛИ, 1720.1.504, л. 253: потом перерыв до 1944 г. и дальше выписки из Джинса и писем Флобера к Л. Коле.
Середина странствия земного «В 35 плюс-минус два года люди или умирают, или меняют жизнь, бросают работу и жен и т. п.», — объясняли мне. Даже Высоцкий сочинил про это песню. У
