Ты зиждим присно и вовек, О муж, пред коим змий попранный Толиким ядом преистек, Сколь несть и в скрыне злоуханной, В отравном зелье ипотек! Отсель бурлить престанут тигли, Что чернокнижники воздвигли. Се — на графленом чертеже Мы зрим Кавказ, где бродят вины, Где у Европы на меже Гремят Азийские лавины: Сих гор не минем мы, ниже Не минет чадо пуповины; Здесь ты, о Вождь, у скал нагих Повит, как в яслях, в лоне их. Восщелком певчим знаменитым Прославлен цвет, вельми духмян; Единой девы льнет к ланитам Пиита, чувствием пиян; А мы, влеченны, как магнитом, Сладчайшим изо всех имян, Что чтим, чрез метры и чрез прозу, Как Хлою бард, как птаха розу? [31] О твердь, где, зрея, Вождь обрел Орлинумощь в растворе крыши, Где внял он трепет скифских стрел, С Колхидой сливши дух ковылий, Где с Промифеем сам горел На поприще старинных былей, Где сребрян Терека чекан Виется, жребием взалкан! В дни оны сын Виссарионов Изыдет ведать Росску ширь, Дворцову младость лампионов, Трикраты стужену Сибирь, Дым самодвижных фаетонов И тяготу оковных гирь, Дабы, восстав на колеснице, Викторны громы сжать в деснице. Рассудку не простреться льзя ль На дней Октябревых перуны? Забвенна ль вымпельна пищаль, Разряжена в залог Коммуны? Иль перст, браздивший, как скрижаль, Брегов Царицыновых дюны? Нет! Ленин рек, очьми грозя: Где ступит Сталин, там стезя! Кто вздул горнила для плавилен Кто вздвиг в пласты ребро мотык, Кем злак класится изобилен, С кем стал гражданствовать мужик, Пред кем, избавясь подзатылин, Слиян с языками язык? За плавный взлет твоих ступеней Чти Сталинский, Отчизна, гений! Что зрим на утре дней благих? Ужели в нощи персть потопла? Глянь в Апокалипсис, о мних: Озорно чудище и обло! Не зевы табельных шутих — Фугасных кар отверсты сопла! Но встрел геенну Сталин сам В слезах, струимых по усам! Три лета супостат шебаршил, И се, близ пятого, издох В те дни от почвы вешний пар шел, И мир полол чертополох. И нам возздравил тихий Маршал В зачине лучшей из эпох. У глав Кремля, в глуши Елатьмы Вострубим всюду исполать мы. Коль вопросить, завидна ль нам Отживших доля поколений, Что прочили Сионов храм Иль были плотью римских теней, Иль, зря в Полтаве Карлов срам, Прещедрой наслаждались пеней, — Салют Вождя у Кремлих стен Всем лаврам будет предпочтен.
