В представлении людей ты второй Довмонт, даже лучше. Довмонт не летал на птице и не лечил их сыновей. Ты отмечен Господом, тебе ниспослали дар исцелять и понимать языки. Редкий смертный получает его, мне вот пришлось учить…

– Языки не заменят титула!

– Люди придают великое значение тому, что ничтожно перед Господом! Происхождение, титулы, звания… Все мы – дети одной матери. Кто такие князья? Они родились от ангелов? Их благословил на служение сам Господь? Как они явились в Руси? Потомки разбойников, захвативших власть, заблудшие души, повинные в бесчинствах и насилиях! Они надевают схиму перед смертью, но это не спасает их в глазах Господа. Здесь они первые, там – последние! Легче верблюду войти в игольное ушко, чем иному князю – в Царство Божие!

– Я всего лишь летчик, – сказал Богданов. – Умею летать, стрелять, бомбить… Я обману их надежды!

– Господь вразумляет чад своих…

– В полк вернуться нельзя? – спросил лейтенант тоскливо.

Посланец нахмурился:

– Ничего невозможного нет для Господа! Если Он создал землю и небо, что ему это? Желаешь вернуться, лети!

– Как?

– Ночью над Плесковом взойдет луна, дождись, когда появится облако. Взлетай и правь в него!

– У меня горючего только на взлет.

– Более не понадобится.

– Нас арестуют и отправят в штрафбат, – вздохнул Богданов, – или вовсе расстреляют – как дезертиров…

– Милость пострадать за Господа даруют только достойным! – сказал посланец наставительно, и Богданов понял: у гостя это получилось. – Ты не заслужил мук, ты даже в Господа не веришь! (Богданов смущенно потупился.) Мне неведомо, почему Он избрал тебя, я всего лишь посланец. Мне велено передать: вернешься в тот день, из какого исчез, и мук не претерпишь.

– Мы сможем там остаться? – Богданов почувствовал, как замирает сердце.

– Если пожелаете!

– Бог не будет в претензии?

– У Него не бывает претензий. Он может только сожалеть о заблудших. Он хочет, чтоб ты хранил Плесков, но если ты против…

– Погоди! – перебил Богданов. – Я читал бабушке Библию. Там сказано: все свершается по воле Господа. Как можно наперекор? Или Бог не всесилен?

– Господь открывает человеку пути, а тот сам решает, каким идти. Ты можешь принять предложение Плескова и остаться здесь. Ты можешь отказаться и вернуться к себе. Ты вправе выбрать иной путь, Господь не будет препятствовать. Он порадуется за правильный выбор и огорчится, если ошибешься.

Богданов смотрел недоуменно. Посланец покачал головой.

– Представь себе дерево – могучее, достигающее неба. На дереве множество веток. Вверх по стволу бежит белка, она стремится к небу. Однако путь долог, нужно крепить силы. Белка запрыгивает на ветку и находит вкусные орехи. Съедает их, возвращается и бежит выше. На одной из веток она встречает другую белку, они находят дупло и заводят бельчат. Далее бегут вместе. По пути прыгают по ветвям и собирают орехи. Им хорошо. Но если белка теряет осторожность, на одной из веток ее ждет куница… Или коршун узрит с высоты… Если белка забудет дорогу к небу и спустится низко, охотник собьет ее стрелой… Так вот, дерево – это путь, дарованный нам Господом, ветви – ответвления от него. Каждый идет предначертанной дорогой. Достигнет ли белка небес, зависит от того, куда она свернет.

– Не знал, что люди подобны белкам! – сказал Богданов.

– Лучше белкой славить Господа, чем человеком хулить Его!

– Веток на дереве много?

– У кого как. Пути к Господу бывают прямыми, но чаще извилистые. Человек, идущий прямым путем, поступает верно. Заблудшая душа стремится к соблазнам и не достигает вершины. Праведник срубает ветви, ведущие к погибели, грешник отращивает новые…

– Я не помню, – сказал Богданов, – чтоб я запрыгивал на ветку с табличкой «Тринадцатый век». Ты что-то скрываешь. Как мы оказались здесь?

Посланец помолчал, прикрыл глаза и внезапно заговорил сухим, ровным голосом, будто с листа читал:

– 19 июня 1944 года над линией фронта зенитным огнем противника был подбит «По-2», бортовой номер «56», пилотируемый экипажем в составе лейтенанта Богданова и сержанта Лисиковой. Экипаж посадил самолет на вынужденную на территории, занятой противником, в виду врага. Противник предпринял попытку захватить экипаж в плен. Однако Богданов и Лисикова встретили немцев огнем бортового и личного оружия. В связи с численным и огневым превосходством противника бой продолжался недолго. Первым был тяжело ранен и затем убит лейтенант Богданов. Сержант Лисикова, неоднократно раненная, вела огонь из пулемета, пока не кончились боеприпасы, после чего, не желая сдаваться в плен, обняла убитого лейтенанта и выстрелила в себя из пистолета. По сведениям, полученным от местного населения, немецкий офицер, руководивший боем, был поражен мужеством советских пилотов и велел солдатам похоронить их с воинскими почестями, оставив на трупах боевые награды…

Богданов подавленно молчал.

– У меня не было предчувствия, – вымолвил наконец хрипло. – У погибших ребят были.

– Господь посылает предупреждение о смерти только возлюбленным чадам своим. Чтоб они могли приготовиться и достойно встретить свой час. Господь не хотел, чтоб ты умер в грехе, и привел сюда.

– Чем я заслужил?

– За тебя просили.

– Кто?

– Те, которых ты спас.

– Не понимаю.

– Их было много. Раненые, которых своевременно отвез в госпиталь. Родители детей, которых вывозил из партизанских отрядов на Большую землю. Женщина, детям которой купил корову… Эти люди не верили в Господа, но благодаря тебе уверовали. Они молились за тебя. Ты спас их души!

– Я всего лишь выполнял приказ!

– Нельзя приказать человеку стать добрым. Добрый человек вытаскивает детей из горящего самолета, не думая, что тот в любой момент может взорваться, сам обгорает, но спасает их. Добрый летит за ранеными в плохую погоду, когда даже командир не решается приказать, и доставляет их в госпиталь. Доброму человеку не нужен приказ, чтобы сесть на земле врага и под пулями противника забрать раненых товарищей…

– Тихонов за меня молился? – удивился Богданов.

Посланник кивнул.

– Он неверующий!

– Был. Как и твоя женщина.

– Я исполнил предначертанное?

– Нет.

– Зачем же ты здесь?

– Чтоб помочь тебе с выбором.

– Мы погибнем, если вернемся?

– Мне неведомо.

– Мы погибнем, если останемся?

– Тоже неведомо. Ты зря пытаешь меня. Никому не ведом промысел Божий. Язычники предсказывают людям будущее, но они лгут. Ведает только Господь.

Богданов размышлял. Посланец смотрел на него испытующе. Богданов вздохнул и развел руками.

– Если передумаешь, можешь вернуться! – сказал гость. – Пути открыты. Всякий раз, когда при ясной