а не ждать пассивно участи, постигшей первый корабль. У рулевого весла неожиданно появился человек. Даже на расстоянии в два ферлонга наблюдатели видели, как развевается его рыжая борода, когда он выкрикивал приказы. У снастей застыли люди, ждали, потом одновременно начали тянуть. На мачте показался парус, его тут же подхватил ветер и понес корабль к берегу. Еще один поток приказов, парус развернулся, и корабль пошел по ветру. Через несколько секунд он уже устойчиво шел по новому курсу, набирая скорость, оставляя за собой расходящийся след. Корабль двинулся от Флэмборо к Сперну.

– Они уходят! – закричал Годвин. – На лошадей! – Он отбросил конюха с дороги, сел верхом и пустил лошадь галопом. Вульфгар, незнакомый тан, держался в двух шагах за ним, остальные всадники двинулись нестройной колонной. Только смуглый юноша, пришедший с Вульфгаром, задержался.

– Ты не торопишься, – сказал он не двинувшемуся с места управляющему. – Почему? Не хочешь их видеть?

Управляющий улыбнулся, наклонился, подобрал горсть песка с пляжа и бросил в воздух.

– Они должны попытаться, – заметил он. – Им больше ничего не остается. Но далеко они не уйдут.

Повернувшись, он приказал двум десяткам остаться на месте и осмотреть берег в поисках обломков или выживших. Другие двадцать человек верхом отправились по тропе вслед за танами. Остальные неторопливо двинулись за уходящим кораблем прямо по берегу.

Проходили минуты, и даже сухопутным жителям становилось ясно, что управляющий прав. Капитан викингов проигрывает. Дважды он пытался повернуть корабль носом в море, он напрягался у рулевого весла, ему на помощь пришли еще двое, остальные члены экипажа тянули за канаты, ставшие на ветру твердыми, как сталь. Но оба раза волны безжалостно поворачивали нос, направляли корабль назад, и корпус корабля дрожал от их ударов. И снова капитан разворачивал корабль параллельно берегу и набирал скорость для новой попытки уйти в открытое море.

Но идет ли он на этот раз параллельно берегу? Даже на неопытный взгляд Годвина и Вульфгара что-то изменилось: ветер сильнее, волны выше, корабль подхватило береговое течение. Рыжебородый по- прежнему стоял у рулевого весла, по-прежнему выкрикивал приказы, корабль летел вдоль берега, как пенный пловец, по выражению поэта, но нос его поворачивался дюйм за дюймом или фут за футом; желтая линия опасно близка к носовому буруну, ясно, что корабль сейчас...

Удар! Только что корабль плыл по воде, в следующее мгновение нос его ударился о жесткий гравий. Мачта мгновенно сломалась и исчезла, прихватив с собой половину экипажа. Шлюпки сорвались с креплений и полетели в море. За краткий миг весь корабль раскрылся как цветок. И сразу исчез, на мгновение оставалась видна только летящая по ветру оснастка на месте корабля. И снова на воде появились подпрыгивающие обломки.

И на этот раз, как с интересом подметили рыбаки, обломки гораздо ближе к берегу. А один из них – голова. Рыжая голова.

– Как ты думаешь, выплывет? – спросил Вульфгар. Они ясно видели человека в воде в пятидесяти ярдах от берега; он висел в воде, не делая попыток плыть, и внимательно смотрел на волны, разбивающиеся о берег.

– Попытается, – ответил Годвин, подзывая своих людей. – Но если выберется, мы его возьмем.

Рыжебородый принял решение и поплыл, отбрасывая воду широкими гребками. Он видел догоняющую его большую волну. Волна подняла его, бросила вперед, он напрягался, пытаясь удержаться наверху, его несло к берегу легко, как пену, которая оседала у кожаных сапог танов. Еще десять гребков, и зрители задрали головы, глядя, как он висит на верху волны. И тут волна разбилась, отступила, песок и камень задержали ее продвижение, вершина рухнула, растеклась. И с грохотом бросила человека вниз. Он беспомощно покатился вперед. И волна снова подхватила его и потащила в море.

– Держите его! – крикнул Годвин. – Двигайтесь, вы, заячьи сердца! Он сейчас не опасен.

Двое рыбаков бросились вперед, уворачиваясь от волн. Схватили рыжебородого за руки и потащили вверх, на мгновение по пояс погрузившись в воду.

– Он жив, – удивленно сказал Вульфгар. – Я думал, волна сломала ему спину.

Ноги рыжебородого коснулись берега, он посмотрел на стоявших перед ним восемьдесят человек, зубы его неожиданно сверкнули в улыбке.

– Какая встреча! – заметил он.

Он развернулся в руках двух рыбаков, уперся ногой в голень одного из них и надавил изо всех сил. Тот взвыл и выпустил могучую руку, которую держал, эта рука с двумя вытянутыми пальцами мгновенно взметнулась, пальцы глубоко впились в глаза второго человека. Тот тоже закричал и упал на колени, схватился за лицо, кровь выступила меж пальцами. Викинг достал из-за пояса нож, сделал шаг вперед, схватил ближайшего англичанина и нанес свирепый удар ножом снизу вверх. Товарищи рыбака отступили с криками тревоги, а викинг подхватил копье, сунул нож за пояс и выхватил сакс из рук упавшего. И через десять ударов сердца после того как его ноги коснулись берега, он оказался в центре полукруга людей, все они пятились от него, за исключением тех, что лежали на песке.

Викинг снова сверкнул зубами; откинув голову назад, он бурно рассмеялся.

– Давайте, – гортанно крикнул он, – вас много, я один. Попробуйте сразиться с Рагнаром. Кто посмеет подойти первым? Ты? Или ты? – Он махнул копьем в сторону Годвина и Вульфгара, которые теперь стояли отдельно от попятившихся рыбаков.

– Надо его взять, – сказал Годвин, доставая меч. – Жаль, что у меня нет щита.

Вульфгар последовал за ним, тоже достав меч и оттолкнув назад светловолосого юношу, стоявшего в шаге за ним.

– Отойди, Альфгар. Если мы его обезоружим, мужики закончат остальное.

Два англичанина двинулись вперед с обнаженными мечами, следя за медвежьей фигурой викинга; тот ждал их, улыбаясь, вокруг его ног смешались кровь и вода.

И вдруг он двинулся, бросился прямо к Вульфгару со скоростью и свирепостью нападающего дикого кабана. Вульфгар едва успел отпрыгнуть, он сделал это неудачно, подвернув ногу. Викинг промахнулся левой рукой, но тут же поднял правую, чтобы обрушить смертельный удар.

Что-то сбило рыжебородого с ног, отбросило на спину, он безуспешно пытался освободить руки, его перевернуло и бросило на влажный песок. Сеть. Рыбацкая сеть. Управляющий и еще двое подскочили, захватили просмоленные веревки, затянули сеть. Один выхватил сакс из застрявшей в сети руке, другой свирепо наступил на пальцы, держащие копье, одним движением сломав древко и кости пальцев. И рыбаки перевернули беспомощного человека быстро, искусно, как налима или селедку. Выпрямились, глядя вниз, в ожидании приказа.

Подошел, хромая, Вульфгар, обменялся взглядами с Годвином.

– Кого же это мы поймали? – спросил он. – Что-то говорит мне, что это не просто капитан, которому не повезло.

Он посмотрел на одежду запутавшегося в сети человека, протянул руку и потрогал ее.

– Козлиная шкура, – сказал он. – И к тому же просмоленная. Он назвал себя Рагнаром. Мы поймали самого Лотброка. Рагнара Лотброка. Рагнара Волосатые Штаны.

– Мы не можем иметь с ним дело, – с наступившей тишине сказал Годвин. – Надо отвезти его к королю Элле.

Послышался другой голос – голос смуглого молодого человека, расспрашивавшего управляющего: – Король Элла? – переспросил он. – Я думал, Осберт король Нортумбрии.

Годвин с усталой вежливостью повернулся к Вульфгару.

– Не знаю, как вы учите своих людей на севере, – заметил он. – Но если бы он был моим и сказал что- нибудь подобное, я бы вырвал ему язык. Конечно, если он не твой родственник.

Костяшки пальцев Вульфгара побелели на рукояти меча.

В темной конюшне никто не может его увидеть. Смуглый юноша прижался лицом к седлу и обвис. Спина его как в огне, шерстяная рубашка намокла от крови, каждое ее прикосновение вызывает новую боль. Так сильно его еще не избивали, а били его много раз, и веревкой, и кожаным ремнем, били над корытом для корма скота в том месте, которое он называет домом.

Он знал, что причина – в замечании о родственнике. И надеялся, что не кричал, незнакомцы не слышали его крика. Но к концу наказания ему трудно было судить. Он с трудом вспоминал, как выбрался на дневной свет. Потом долго ехал по нагорью, стараясь держаться прямо. А что будет теперь, в Эофорвиче? Некогда