предпочтительно с приличными связями, – и капкан тут же сработает. Она тотчас потащит ее к себе, обедать с младшим братцем. Но не слишком ли это рискованно под носом у Тергуд-Смита?

– Я думаю, в собственном доме у этого носа обоняние притупляется. Это как раз наименее опасно.

– Ну, если ты уверена – пусть так. Но с чего ты взяла, что у меня в одежде «клопы»?

– Опыт подсказывает. У ирландцев отличная коллекция следящих устройств. Безопасность втыкает их в пряжки, авторучки, корешки записных книжек – повсюду. Они ничего не передают, только пишут. Цифровая запись на молекулярном уровне, прослушивается потом. Обнаружить их практически невозможно, если не разобрать на части все, что только у тебя есть. Лучше думать, что тебя слышат всегда. Но тело твое, я надеюсь, пока в порядке.

– Хочешь проверить?

– Я не об этом. Тебе никаких операций не делали, зубы не лечили после Шотландии?

– Нет.

– Тогда ты должен быть чист. Ведь они вставляют «клопов» в зубные мостики, даже в кости. Мастера!..

– Мой боевой дух от этого не страдает. – Он показал на бутылку малвернской воды, стоявшую на ночном столике. – Ты не хочешь глоток виски?

– Хочу. Ирландского, конечно. Пэдди.

– Мне оно тоже начинает нравиться.

Он налил два стакана и снова упал в глубокое кресло.

– Худо мне. Как я ни рад тебя видеть, но для Сопротивления ничего больше сделать не смогу.

– Сможешь. Это трудно, но преодолимо. Помнишь, я говорила, что ты должен стать самым важным из наших людей?

– Помню. Но ты не сказала почему.

– Ты работаешь с сателлитами. Значит, имеешь выход на орбитальные станции.

– В принципе имею. Все никак не соберусь слетать туда. Должен обследовать один старый спутник связи на орбите, в условиях невесомости. Когда мы его стащим на Землю, в лабораторию, – все поменяется. А почему это так важно?

– Потому что ты свяжешь нас с людьми из дальнего космоса. Через них мы наладили контакты с некоторыми планетами. Пока не очень надежные, но они развивались. И горняки на Альфа-Два в созвездии Возничего уже готовили восстание. У них есть шанс на успех, если мы сможем связаться с ними еще раз. Но правительство знает, что там что-то не так, и Безопасность заперла все заслонки. С Земли нашим людям на кораблях передать ничего нельзя, никак. Ты должен сделать это на станции. Мы разработали…

– Ты опять хмуришься, – мягко перебил Ян. – Когда ты вот так влезаешь в свои дела – ты всегда хмуришься. Нельзя, милая, морщины будут…

– Но я хочу объяснить…

– Неужели это не может подождать?

Он взял ее за руки и наклонился, чтобы поцеловать в лоб.

– Конечно, может, – прошептала она. – Ты прав, иди ко мне, разгладь мои морщины.

И обняла его.

Когда на следующий день Ян сказал Соне Амарильо, что пора, наверно, осмотреть сателлит в космосе, – та пришла в восторг.

– Замечательно! – Она всплеснула руками. – Он там болтается без толку, и ни у кого не хватает ума сунуть нос в его схемы и разобраться, что не в порядке. Я уж так разозлилась, что готова была лететь сама.

– И надо было! Полет в космос – это, наверно, интересно. Разве нет? Запомнилось бы…

– Я очень люблю интересные воспоминания, но эта старая машина начинает барахлить. – Она похлопала себя по могучей груди где-то в области сердца. – Доктора говорят, что ускорения моим часикам не полезны.

– Простите великодушно, не знал.

– Не извиняйтесь, Ян, не надо. По их словам, я буду жить вечно, если только не стану соваться в космос. Достаточно, что вы полетите. Вы управитесь гораздо лучше. Когда вы смогли бы отбыть?

– Надо закончить схему многочастотного ретранслятора, я примерно половину сделал. Еще неделя, максимум десять дней.

Соня порылась в бумагах на столе, нашла серую книжечку-расписание Космического агентства ООН и быстро пролистала.

– Ага, вот! Челнок на Орбитальную станцию отправляется двадцатого марта. Я сейчас же закажу место для вас.

– Прекрасно!

На самом деле прекрасно: как раз об этом челноке говорила Сара. Ян должен был попасть именно на него, чтобы все состыковалось.

Снова взявшись за работу, Ян стал насвистывать «Паситесь мирно, милые овечки». До чего же славная песенка!.. До него не сразу дошла ирония совпадения: название песенки и его нынешние обстоятельства. Мирно пастись он больше не собирался – и был счастлив. С самого начала слежки он вел себя слишком осторожно, словно по стеклу ходил. Больше этого не будет. Появление Сары положило конец периоду беспредметного страха. Он не откажется от своего дела лишь потому, что за ним следят. Он будет не только сотрудничать с Сопротивлением, но еще и собственное сопротивление организует. Ведь он специалист по микросхемам – интересно, чем могут похвастаться его коллеги из Безопасности.

До сих пор все его попытки были безуспешны. Он купил новую записную книжку взамен «расклеившейся», потом получил новое удостоверение личности взамен «испорченного по неосторожности»… Сегодня подошла очередь авторучки, которую Лиз подарила ему на Рождество. С этой золотой авторучкой он почти не расставался – прекрасное место для «клопа». Сейчас она была у него в рукаве; он засунул ее туда, когда был совершенно уверен, что ни одно оптическое устройство за ним не следит. Вот сейчас он попробует ее разобрать.

Быстрая инструментальная проверка рабочего места показала, что здесь пока «клопов» нет. Как только Ян начал свою нелегальную программу исследований, то сразу выяснилось, что электронный микроскоп и все электронные приборы оборудованы дополнительными выводами, связанными с небольшим передатчиком. После этого он стал пользоваться только оптическим микроскопом и позаботился, чтобы на передатчик нечаянно попало 4000 вольт. Передатчик исчез, и его до сих пор не заменили.

Раскидать ручку было делом несложным, и Ян внимательно рассмотрел под микроскопом все детали. Ничего. А обнаженный металлический корпус казался слишком тонким, чтобы можно было спрятать хоть что-нибудь внутри его стенки. На всякий случай Ян дал на корпус несколько вольт и облучил его, чтобы обнаружить печатную схему, если таковая присутствует, – ничего не оказалось. Он уже начал было собирать ручку, когда сообразил, что не заглянул в чернильный резервуар.

Пришлось повозиться, но старание окупилось. Пальцы были замараны чернилами, зато Ян катал по столу крошечный цилиндрик. Толщиной с рисовое зернышко, а длиной вдвое больше. Он расчленил цилиндрик с помощью микроманипуляторов и восхитился тонкостью работы. Половину объема занимал источник питания. Учитывая мизерность потребляемого тока, его должно было хватить и на полгода. В качестве мембраны микрофона использовалась вся поверхность чернильной капсулы, очень остроумно. Различающие контуры не обращали внимания на случайные шумы и включали прибор на запись только при звуке человеческого голоса. Запись на молекулярном уровне. Цепь передачи включается определенной командой на определенной частоте и передает весь записанный материал с огромной скоростью. На это была затрачена масса работы – единственно затем, чтобы его подслушивать. Обычная история: эта прекрасная техника тоже применялась во зло, как и многое другое. Ян подумал, что ручка могла быть заряжена еще до того, как Лиз ее отдала ему. Тергуд-Смиту было бы очень легко это организовать. Она и ему подарила такую же, он мог просто подменить одну на другую.

И тут у Яна мелькнула замечательная мысль. В этом, конечно, есть что-то от бравады – но он все равно это сделает, как бы оно ни обернулось после. Он склонился над «клопиком» и аккуратно отрезал от передатчика считывающий элемент. Приятная работа. Сделав все, что хотел, он распрямился и потянулся. А