– Хотите чашку настоящего чая? Получше той мерзости во дворце свиданий.

– Лучше чего-нибудь покрепче, если есть.

– Есть итальянский коньяк. Целый склад. Очень мягкий, но все-таки с алкоголем. Хотите?

– Будьте добры.

Она налила коньяк в два стакана и села на мягкую кушетку.

– Так наша встреча на приеме не случайность? – спросил Ян.

– Нет, конечно. Все было очень тщательно оркестровано. Пришлось потратить массу времени и денег.

– Но ведь вы не итальянка, правда? Я-то различить не могу…

– Нет, я не итальянка. Но мы часто используем их, когда надо. Работники низового звена у них очень легко покупаются. Так что это у нас самый лучший канал за пределами нашей страны.

– А почему вы затеяли весь этот спектакль, чтобы меня увидеть?

– Потому что вы очень много думали о том, что вам сказали тогда, на подлодке. И действовали. Едва не нажили себе крупные неприятности. И когда вы это натворили – было решено, что пора с вами встретиться.

– Неприятности? Вы о чем?

– О вашей работе в лаборатории. Они поймали не того, верно? Это вы лазили по компьютерным файлам?

Яну стало неуютно.

– И что ж вы делаете? Следите за мной?

– По мере наших возможностей. Это очень не просто, честное слово. Что в истории с компьютерными файлами оказались замешаны именно вы – всего лишь наше предположение. И еще одна из причин, по которой было решено установить контакт с вами именно теперь, пока вас не поймали.

– Так вы обо мне заботитесь аж за тысячи миль, из самого Израиля. Очень трогательно.

Сара потянулась к нему и взяла его руку в ладони.

– Я понимаю, почему вы сердитесь, и не обвиняю вас. Но ведь причиной всему стал несчастный случай с вами!..

Она отпустила его руку и снова взяла стакан. Почему-то это короткое прикосновение успокоило его.

– Когда мы увидели, что ваша яхта тонет, а вы оба в воде, – то стали яростно спорить, что делать. А когда первый наш план сорвался – мы на скорую руку слепили второй: скомпрометировать вас. Сообщить вам столько информации, чтобы раскрыть ее для вас было не менее опасно, чем для нас.

– Значит, тогда вы не случайно говорили со мной именно так?

– Разумеется. Извините, вы можете думать, что мы вас обманули, – но ведь от этого зависело наше спасение. А я – офицер службы безопасности, так что беседовать с вами – была моя работа.

– Безопасность!.. Как Тергуд-Смит?

– Ну, не совсем как ваш зять. Скорее, наоборот. Но позвольте я расскажу вам все до конца. Мы спасли вас с девушкой, потому что вы попали в беду. Только поэтому. Но раз уж мы вас спасли – нам надо было проследить, что вы будете говорить, как будете себя вести. За то, как вы себя вели, – спасибо. Вы заслужили высочайшую оценку.

– Настолько высокую, что вы насажали мне «клопов» и до сих пор держите меня под колпаком?

– Это совершенно другое дело. Мы спасли вам жизнь, вы нас не выдали – вот мы и квиты, с тем делом покончено.

– С ним никогда не будет покончено. Вы посеяли семя сомнения, и оно все растет.

Сара развела руками и пожала плечами. Древний жест, который выражает покорность судьбе и в то же время означает: «сделанного не воротишь».

– Выпейте еще. Хорошо согревает… – Она потянулась к нему с бутылкой. – Ну так вот. Наблюдая за вами, мы узнали, кто вы, чем занимаетесь… В высших сферах вами восхитились. Если бы вы вернулись к своей обычной жизни, то никогда бы о нас не услышали. Но вы этого не сделали. Вот потому-то я здесь.

– Добро пожаловать в Лондон. А чего вы хотите от меня?

– Помощи. Технической помощи.

– А что предлагаете взамен?

– Да целый мир! Не меньше! – Она широко и весело улыбнулась, сверкнув жемчугом белых зубов. – Мы будем рады рассказать вам правдивую историю мира: что на самом деле происходило в прошлом и что происходит теперь. Какую ложь вам преподносят и какие волнения зреют… это увлекательнейшая повесть. Хотите ее услышать?

– Не уверен. А что со мной будет, если я втянусь в это дело?

– Вы станете играть важную роль в международном заговоре, с помощью которого мы надеемся свергнуть нынешние правительства мира и вернуть демократию всем тем, кто был лишен ее в течение веков.

– И это все?

От этого вопроса обоим стало смешно, и напряженность несколько ослабла.

– Но прежде чем ответить – подумайте хорошенько, – сказала Сара. – Дело это чрезвычайно опасное.

– Наверно, я уже сделал свой выбор в тот момент, когда солгал Безопасности. Я слишком глубоко увяз, а знаю так мало… Я должен узнать все.

– Узнаете. Сегодня же. – Она подошла к окну, отодвинула гардину и посмотрела на улицу. Потом задернула ее и снова села. – Джон будет здесь через несколько минут и ответит на все ваши вопросы. Организовать вашу встречу было сложно, поэтому мы договорились сделать ее как можно более насыщенной, если окажется, что вы с нами. Я дала им знать. Джон – конечно, ненастоящее имя. А вы будете Биллом, по той же самой причине. И наденете вот это. Просто натяните на голову.

Она протянула ему что-то мягкое, похожее на маску.

– Что это такое?

– Лицо изменяет. Неузнаваемо. Тут раздувы и прижимные пластинки, так что подбородок станет шире, нос прижмется, щеки ввалятся и так далее. И темные очки, чтобы глаз не было видно. Тогда – если случится самое худшее – вы не сможете узнать Джона, а Джон не сможет выдать вас.

– Но вы-то меня знаете. Что, если возьмут вас?

Ответить Сара не успела. Из выключенного радио раздалось четыре коротких сигнала. Четыре короткие ноты – и все.

Эффект был поразителен. Сара в тот же миг оказалась на ногах, выхватила маску у Яна из рук и умчалась в другую комнату.

– Снимите пиджак, рубашку расстегните! – крикнула она через плечо.

Через пару секунд она вернулась в очень прозрачном черном платье с розовыми кружевами. Раздался стук.

– Кто там? – спросила она сквозь тонкую обшивку двери.

Ответ был коротким и жестким:

– Полиция.

Дверь открылась, и офицер в форме, не обратив внимания на Сару и отодвинув ее плечом, шагнул в комнату и направился к Яну, сидевшему в кресле со стаканом в руке. Полицейский был в боевом шлеме с опущенным прозрачным щитком. Плотная форма из пуленепробиваемой ткани, пальцы на рукоятке пистолета, вызывающе торчавшего из расстегнутой кобуры на бедре. Он остановился перед Яном и медленно оглядел его с головы до ног.

Ян поднес стакан к губам. Он твердо решил не признавать за собой никакой вины, хотя ситуация складывалась – хуже не придумаешь.

– Что вам здесь нужно? – спросил он резко.

– Извините, ваша честь. Служба. – Слова из-под щитка прозвучали глухо, полицейский открыл лицо. Бесстрастное лицо профессионала. – Девочки со своими дружками обидели нескольких джентльменов, сэр. Не можем этого так оставить, в городе должны быть закон и порядок. Кое с кем мы разобрались, но эта новенькая. Иностранка к тому же. Итальянка, только что появилась, и ненадолго. Мы не имеем ничего