что послужило причиной тому, что вы видели.

После некоторой паузы сержант Андре заговорил:

— Мне показалось, что он выпрыгнул в окно, ваше лордство. Но я не представляю себе, почему он сделал это.

— То есть вы не видели ничего, что могло бы заставить его выпрыгнуть?

Сержант Андре нахмурился.

— Мы видели только этот сгусток света. И я, и Жаме упомянули об этом в наших показаниях.

— Верно. По вашим словам, «это был клубок желтовато-белого света, несколько секунд метавшийся по комнате, упавший на пол и исчезнувший». Я прав?

— Я сказал, «направившийся к полу», ваше лордство. Я не мог видеть, достиг ли он пола. Не тот угол.

— Замечательно. Сержант, я ожидал, что вы исправите эту маленькую неточность, и, к моему удовлетворению, вы это сделали, — на мгновение лорд Дарси задумался. — Продолжим. Вы подошли к телу, осмотрели его и убедились, что его светлость мертв. Дотрагивались ли вы до него?

— Только до запястья, чтобы проверить пульс. Пульса не было, а голова была повернута под таким углом...

Он замолчал.

— Довольно, мне все понятно. Затем вы отослали рядового Жаме за пожарным фургоном. Когда он прибыл, вы воспользовались раздвижной лестницей, проникли в башню и отперли дверь, впустив остальных гвардейцев внутрь. Газовый фонарь еще горел?

— Нет. Его задуло. Я перекрыл газ, потом подошел к двери и открыл ее. Света уличных фонарей было вполне достаточно, чтобы я смог сориентироваться.

— И вы не заметили ничего странного или необычного?

— Ничего и никого, ваше лордство, — решительно ответил сержант, — так же, как и остальные гвардейцы.

— Все достаточно очевидно. Вы обыскали комнату?

— Не то чтобы обыскали. Скорее проверили, нет ли там кого-нибудь. У нас в руках были факелы. Спрятаться в этой комнате негде. Потом мы вызвали полицию, они смотрели более внимательно. Никого и ничего.

— Очень хорошо. Далее, когда я прибыл, газовый фонарь над окном был зажжен. Кто зажег его?

— Инспектор Жак Туаль, ваша светлость.

— Понятно. Спасибо, сержант. — Лорд Дарси перевел взгляд на остальных собравшихся. Они все так же молчали.. — Леди Беверли, у вас есть что добавить к нашей дискуссии?

Леди Беверли спокойно посмотрела на отца Вилье. Священник взглянул на нее.

— Я советую рассказать, дитя мое. Мы должны знать всю подноготную.

«Понятно, — подумал лорд Дарси. — В исповедальне было сказано что-то важное. Святой отец не может раскрыть тайну, но он вправе дать совет».

Леди Беверли снова повернулась к лорду Дарси.

— Вы хотели услышать теорию, милорд? Хорошо, — в ее голосе звучала неизбывная грусть. — Покойного графа, моего отца, настигла кара Господня за его неверие. Отец Вилье сказал мне, что такого не может быть, но, — она закрыла глаза, — я боюсь, что все обстояло именно так.

— Миледи, но как такое могло произойти? — мягко спросил лорд Дарси.

— Отец был материалистом. Духовно слепым. Он отрицал, что другие могут обладать Божьим даром Предвидения и Таланта. Он говорил, что все это притворство, писанина. Его разуму было чуждо любое чувство.

Она больше не смотрела на лорда Дарси; она пристально смотрела сквозь него и за него, куда-то вдаль.

— Он не был злым человеком, — продолжила она. Ее взгляд оставался неподвижным. — Но он был грешен. — Вдруг ее глаза ожили и обратились прямо к серым глазам лорда Дарси. — Знаете ли вы, что он препятствовал союзу моего брата и дамозель Мадлен, потому что не был способен увидеть любви между ними? Он хотел женить Жизора на Эвелин де Сен-Бриа.

Дарси быстро перевел глаза на лорда Жизора и Мадлен Маккензи.

— Нет, я не знал. Кому еще это было известно?

На этот раз заговорил сэр капитан Родерик:

— Всем нам, милорд. Это было камнем преткновения. Граф был против, и я был против. Но закон не дает мне права запрещать что-либо своей дочери.

— Но почему он...

Леди Беверли резко прервала его:

— Политика, милорд. И отец не мог увидеть настоящей любви. И Бог наказал его за упрямство. Вы не могли бы отпустить меня, милорд? Я должна быть на трехчасовой проповеди.

Отец Вилье быстро добавил:

— Милорд, не могли бы вы отпустить нас обоих?

— Конечно, святой отец, конечно, леди Беверли, — сказал лорд Дарси, поднимаясь. Он молча проводил их глазами.

Полпервого пополудни.

Лорд Дарси и мастер Шон стояли во дворе у Красной башни и изучали небольшой участок, усыпанный битым стеклом. Двор был оцеплен полицией и гвардейцами.

— Итак, мой дорогой Шон, что вы скажете по поводу нашей небольшой беседы за завтраком?

— Восхитительно, милорд! — ответил волшебник. — Мне кажется, я начинаю понимать, к чему вы ведете. Рассудок леди Беверли не так уж и безупречен, не правда ли?

— Скажем так, кажется, она не чужда потусторонних мыслей, — сказал лорд Дарси. — Готовы ли вы к эксперименту, мастер Шон?

— Да, милорд.

— Понадобится ли вам помощник?

Мастер Шон кивнул.

— Конечно, милорд. Инспектор Жак привел подмастерье Эмиля, судебного мага этого графства. Я встретил его прошлой ночью: он достойный человек. Когда-нибудь он станет мастером. На самом деле, милорд, заклинания достаточно просты. Согласно Закону Примыкания, любой осколок структуры остается частью структуры. Мы можем вернуть его в начальное состояние, когда он еще составлял одно целое с другими осколками. При необходимости, мы можем проделать это полностью, но вы хотите всего лишь увидеть момент, когда стекло было уже разбито, но еще не рассыпалось. Само по себе это не составляет никакого труда, сложно лишь удержать все на месте впоследствии. Для этого мне и нужен помощник.

— Я постараюсь все измерить и осмотреть так быстро, как это будет возможно, — пообещал лорд Дарси. — Ага! Вот и они!

Мастер Шон перехватил взгляд его лордства и посмотрел в направлении главных ворот. Затем он торжественно изрек:

— О да! Один человек одет в черную с серебром форму офицера полиции, другой же — в рабочую мантию волшебника-подмастерья. Из чего мы можем сделать заключение: это не взвод Королевской морской пехоты.

— Вы проницательны, мой дорогой Шон, продолжайте в том же духе. В один прекрасный день вы станете искусным детективом. И в тот же самый день я получу степень магистра магии. Мы с инспектором Жаком поднимемся в верхнюю комнату башни, а вы с подмастерьем Эмилем останетесь здесь. Действуйте!

Лорд Дарси с трудом преодолел восемь лестничных пролетов, миновал несколько дверей. От всей души он желал очутиться в замке Эвре, где младший брат графини установил паровой лифт. «Да, он не дурак», — подумал лорд Дарси.

Как только его лордство появился на верхней площадке, к нему подошли полицейский и гвардеец. Лорд Дарси кивнул им.

— Добрый день. — Запустив большой и указательный пальцы в левый карман своего жилета, он