видимости не попал.
– Значит, он стоял у столба. Прямо под нашей камерой, – усмехнулся Кис. – Давайте смотреть запись с другой точки, вдруг повезет. Он должен был сделать какой-то жест, дать сигнал к началу. Учитывая, что там такая толпа, скорее всего, он поднял руку вверх, иначе бы его не увидели…
Они снова просматривали кадр за кадром.
– Вот он! – произнес Серега. – Вот он!
На самом краю кадра они разглядели фигуру довольно высокого мужчины. На голове у него была ушанка, сильно сдвинутая на лоб. Нижнюю часть лица скрывали головы прохожих.
– Увеличьте, насколько можно, – распорядился Серега.
Они просмотрели всю цепочку кадров, связанную с этим мужиком. Видели, как он вышел на это место, как вытащил свой сотовый, куда-то позвонил…
Вот он, разговаривая по телефону – или делая вид, что разговаривает, – немного обернулся направо, налево… Проверял свои посты?
И вот кульминация: он поднял руку и дотронулся до верха своей шапки. Вроде бы поправил. Время: девятнадцать ноль-шесть. И пиротехника заработала через несколько секунд.
Это он!
Лицо его трудно было рассмотреть, но одно ясно: человек в возрасте, как они и предполагали. Ну что ж… Уже кое-что.
Кое.
Что.
– Будем ждать сообщений по поводу пиротехники. Ребята там грамотные, сейчас нам что-нибудь скажут…
Алексей не стал спрашивать, где это «там». В его времена милицейские лаборатории таких исследований не делали, но в его времена и пиротехники такой не существовало. Доступной любому человеку в любом магазине.
Он вышел из кабинета. Саша дремала на жестком стуле, прижав к себе медвежат. Она не захотела пойти в кабинет Сереги. В общем отделе, полупустом в это ночное время, ей было спокойнее – так сказала она.
Он посмотрел на жену, борясь между желанием устроить ее поудобнее и нежеланием ее будить. Наверное, он бы еще долго колебался, но появился Серега и позвал его жестом. Алексей пошел за ним.
– Еще вот какая пришла из лаборатории информация: все эти средства довольно безобидные. Кроме «фонтанов», но один стоял на газоне, а второй включился несколько позже…
– Когда народ уже побежал и место расчистилось?
– Не исключено. Мужик, думаю, не случайно их выбрал: не хотел никого покалечить. А это значит, что…
– …он в них разбирается.
– Да. Но фокус в том, что в Интернете их легко купить, и там же подробные описания, включая вопросы опасности-безопасности, радиус действия, высота выброса пламени, время ожидания загорания…
Алексей не ответил. В руках у них – клочки тумана, не более… Завтра с утра надо будет навестить священника, двоюродного брата посаженной им недавно преступницы. Может, будет больше толку.
– Кис! Не куксись!
– Серега! – грозно произнес Алексей.
– Ну, извини, я знаю, ты не куксишься, конечно, я не то слово выбрал, но… Просто, знаешь, старина, мне трудно себя представить на твоем месте, у меня жены нет, детей нет. Но когда я пытаюсь, то у меня зубы сводит до самого пупка. В общем, было бы наглостью сказать, что я тебя понимаю, но мне тоже плохо… Я бы, наверное, раскис на твоем месте…
– Хорошо, что ты не на моем месте.
Серега подумал.
– Хорошо, – кивнул. – На твоем месте я бы…
– Кончай!
– Все, молчу. Леха, забирай Сашку, сегодня мы уже ничего не выищем. Я тоже пойду, с утра на ногах!
Серега был единственным, кому было дозволено называть Александру фамильярно Сашей и даже Сашкой. Он был самым лучшим, самым близким другом, Серега…
– Завтра пойдем пацанов ловить, а сейчас по койкам! – добавил он.
– Как ты их собираешься ловить? – хмуро поинтересовался Алексей.
– Да очень просто, Кис! Там же, на «Речном». Ты давно не в милиции, у тебя дела особые, практически всегда семейные, отчего ты современной шпаны не знаешь. Так поверь мне: мальчишки имеют обычно свою точку тусовки, на которую возвращаются ежедневно. Раньше это были стройки, пустыри, сараи, а теперь их тянет к огням, магазинам, к сладкому, выпивке и сигаретам – к «красивой жизни», в общем. Я уверен, что наш мошенник их на месте и завербовал! Ну, не своих же внуков он привел на такое дело, согласись!
Кис согласился. Серега говорил разумные вещи.
– Значит, они снова будут крутиться у ларьков перед выходом из метро «Речной вокзал». Завтра же, в крайнем случае – послезавтра. А эти две морды вполне четкие, мы их прихватим!
Алексей кивнул, хлопнул Серегу по плечу, откомандировал Игоря домой, разбудил Александру и отвел ее, полусонную, в машину.
Дома она сразу направилась в кровать, не приняв, как обычно, душ, но Алексей чувствовал, что она не спит. Он не стал ничего говорить. Он просто прилег рядом, обнял ее.
Кто ему мстит? За что? Вот в чем состоял главный вопрос, вот в чем!
– Она грешила и наказана за это людским судом… Но есть высший суд, Божий суд, и я делаю все возможное, чтобы моя заблудшая сестра это осознала. Чтобы душа ее очистилась от скверны!
Алексей смотрел на него и гадал: дурака валяет? Или впрямь ничего не понимает в душах? Его кузина была из тех людей, у которых нет ни совести (как это понимал Алексей), ни Бога (как это понимал священник). И, что самое интересное, она никогда не обретет ни того, ни другого, как ни назови! Разве можно этого не видеть? Он терялся в догадках.
Двоюродный брат нераскаявшейся грешницы был моложе ее. Высок, полноват, как мужчина – неинтересен. Кис достаточно хорошо изучил Ингу за время своего расследования и прекрасно знал, что ею в отношениях с мужчинами может руководить только секс или выгода. Все прочие категории, типа душа вкупе с совестью и Богом, отставить!
Сексуальный интерес в данном случае отметался. Оставалась выгода. Какая?
– Она не просила вас передать кому-нибудь записку или что-то устно, на словах?
– Моя сестра отказалась от мирской суеты… И мыслит только о воцерковлении!
Еще полчаса вопросов и ответов, где последующие такие же бессмысленные, как предыдущие. Стало быть, если этот парень, священник, не врет (а он не врал, Кис чувствовал), то Инга работает всего-навсего на «примерное поведение», лицом которого станет ее якобы проснувшаяся религиозность и с нею, разумеется, чистосердечное раскаяние, в надежде скостить предстоящий ей срок. Дамочка готовилась к суду, где ее «духовный отец», по уши влюбленный в эту грешницу (о чем он сам даже не догадывался!), станет голосом в ее пользу.
Алексей аккуратно намекнул – нет, разумеется, не на тайные влечения батюшки, а на тайные мотивы его подопечного «агнца». Просто жалко парня, она ведь его использует и выбросит, как делала со всеми…
В ответ он услышал, что в душе сыщика накопилось слишком много зла, отчего он так немилостиво относится к людям, и, чтобы увидеть истинный свет, он должен сначала сам очиститься от скверны…
Господь, куда же ты смотришь? Вот парень, якобы тобой просветленный, не догадывается, что он сам грешно влюблен в женщину! В редкостную и безнадежную дрянь, о чем он тоже не догадывается. Значит, ни в своей душе читать не умеет, ни в чужой. Но ведь, чтобы очищать и очищаться от грехов, нужно для
