С седловины между двумя островными пиками можно было точно определить местонахождение полей с марихуаной, хотя их и закрывали деревья. В лиственном шатре виднелись неожиданные провалы там, где одна терраса сменялась другой. С высоты казалось, что террасы представляют собой единый, сплошной склон со случайными разрывами в шатре листвы. Иллюзию создавал приподнятый угол обзора. Я предположил, что из-за этого полей и не замечали с воздуха.

Когда мы подошли к седловине, Джед подал мне знак вытянутой вперед ладонью с сомкнутыми пальцами, и мы начали спускаться в DMZ — так я решил называть это место. Во время спуска я внимательно смотрел на ноги Джеда. Я обратил внимание, что он ходит намного тише меня, хотя мы двигались по одному и тому же покрову из опавшей листвы и веток, и мне очень хотелось понять, каким образом ему это удается. Одна из причин заключалась в том, что он наступал на всю подошву, а не на носок. Я же, наоборот, наступал на носок, поскольку, пытаясь двигаться бесшумно, инстинктивно стремился идти на цыпочках. Понаблюдав за ним, я догадался, что моя манера ходьбы лишена здравого смысла. Равномерно распределяя давление по всей ступне, он с меньшей силой опускал ногу на ветки и, в то же время, разглаживал под ступней целый участок листвы. Когда я перенял его метод, я сразу же уловил на слух перемену. Вдобавок к этому, он довольно высоко поднимал ноги, поэтому они не скользили над поверхностью земли и не цеплялись за то, что на ней лежало.

Чтобы лучше запомнить эти уроки, я начал играть сам с собой, когда мы медленно пробирались через DMZ. Если я задевал прутик, это означало, что я натыкался на мину; если же я слишком громко наступал на лист — с шорохом, не похожим на обычно раздававшиеся в джунглях звуки, — это означало, что меня снял снайпер. Я также решил, что попадавшаяся время от времени на дороге паутина — это противопехотная мина «клеймор», и старательно переступал через нее, если только ее уже не разорвал до этого Джед. Памятуя о видеоиграх, я взял себе три жизни, а также еще одну жизнь в запас, если увижу какое-нибудь животное больше жука раньше, чем оно заметит меня. Единственным недостатком в этой игре было отсутствие наказания в случае потери всех жизней — а подобное случилось уже несколько раз. Но стыд сам по себе служил довольно сильным наказанием, и, за исключением этого единственного изъяна, игра оказалась замечательной.

Я так здорово развлекался, что даже немного расстроился, когда мы подошли к полю. Несколько минут мы молча сидели на корточках на краю джунглей, стараясь удостовериться, что поблизости никого нет. Потом Джед обернулся ко мне. «О'кей, — одними губами произнес он, указывая на меня. — Иди».

Мои брови поползли вверх, и я коснулся рукой груди. Он кивнул. Я усмехнулся и поднял большие пальцы рук. Затем я пригнулся как можно ниже к земле, только не опускаясь на четвереньки, и устремился вперед.

Между деревьями и границей поля было не менее трех метров хорошо утоптанной земли: именно по этому участку и ходили охранники. Выбравшись из-под укрытия деревьев, я сначала посмотрел налево и направо, а затем быстро проскочил это свободное пространство. Я учитывал, что охрана может появиться в любой момент, поэтому, не тратя времени зря, попытался сорвать несколько приличного размера веточек. Здесь у меня сразу же возникли трудности. Стебли марихуаны оказались на редкость жесткими. Я как можно тише скручивал их и разрывал отдельные волокна, но был не в состоянии оторвать веточки от главного стебля. В довершение ко всему мои руки вспотели и стали ужасно скользкими, и я не мог как следует схватиться за веточки. Я оглянулся на Джеда. Он в отчаянии прижал руку к голове. «Что мне делать?» — беззвучно спросил я его.

Он поднял нож и саркастически помахал им над головой. Я понял, что ринулся вперед, прежде чем Джед успел дать мне нож. Кляня себя за спешку, я сложил руки ковшиком — я показывал, что Джеду лучше бросить мне нож. Нож промелькнул в воздухе, и я наконец смог справиться с непокорными стеблями. В качестве компенсации за просчет я задержался на минуту дольше, чем следовало, и поэтому вернулся обратно с внушительной охапкой веточек в руках.