впившихся в ее носоглотку, привели животное в дикую, неконтролируемую ярость.
Монстр, привезенный из-за Врат Лузгашем и выпестованный его черным магом, крушил сейчас его армию – одним ударом мощной лапы убивал лошадей, перекусывал пополам солдат в полном доспехе, топтал многопудовыми лапами упавших. Несмотря на дикость этого зрелища, оно вызывало чувство некоторого удовлетворения. Однако, терзая врагов, кошка неуклонно приближалась к дирижаблям. Некоторые техники забыли про работу и остекленевшими глазами уставились на чудовище.
Эта тварь пришла за мной. Ее не остановят десять метров, отделяющих гондолу от земли, – оборвет корзину или, вцепившись в нее, утянет на землю весь дирижабль. И тогда конец придет не только мне, но и экипажам «Сокола» и «Ястреба». А секретные парометные установки окажутся в руках врагов.
Герой легенд выпрыгнул бы из гондолы с обнаженным мечом и попытался бы прикончить тварь – даже ценой собственной жизни. Я тоже собирался так поступить, но чуть позже. У меня было секунд пять, и я собирался потратить их с толком.
Предложенное мной решение покоробило бы былинного героя, приверженца честного меча и схваток один на один. Я в два прыжка оказался у находившегося в полной боевой готовности паромета.
В зарядном бочонке, закрепленном над орудием, оставалось еще довольно пуль. Давление пара – даже выше нормы.
Обнаружить спусковой крючок и предохранитель не составило труда. Развернуть ствол в сторону кошки – дело мгновения. Ручки паромета еще были горячими, но теперь можно было браться за них без боязни обжечься.
Я взял кошачью морду в перекрестье прицела, снял паромет с предохранителя и нажал на спусковой крючок. Грохот обрушился, словно гром с небес. Ручки паромета отчаянно дрожали, и стоило больших усилий держать прицел, как требовалось.
Пули входили в голову животного, словно градины – в спелое яблоко. Они не разбивали череп, не прошивали его насквозь, но застревали в голове, добираясь до мозга, нанося пантере все больший ущерб. Чудовищная кошка дернулась несколько раз, прыгнула в одну сторону, в другую. Каждый раз я переводил ствол следом за ней и продолжал стрелять.
Давление пара упало ниже необходимой нормы. Пули вылетали из ствола с малой скоростью и бессильно шмякались о землю. Но кошка уже не представляла опасности. Сотни пуль застряли в ее голове, груди и лапах. Лежа на земле, она бессильно вздрагивала. Это была уже не ярость, как около водопада, когда я лишил ее глаза. Пантера билась в агонии.
Я не заметил, как рядом со мной оказался генерал Юдин в противогазе, как приковылял парометчик с обожженными руками.
– Дело сделано, – прошептал генерал. Через противогаз его шепот дошел до меня как сдавленное бульканье.
А я взглянул на свои руки и обнаружил, что они тоже обожжены. Не от прицельных держателей – паромет был сконструирован как должно, – а от пара, прорывавшегося из микротрещины в стволе.
– Нужно добить тварь, – сказал я, направляясь к свободному канату.
– Противогаз! На вас нет противогаза! – сообщил очевидную истину Юдин.
– Я обойдусь пока без него. Газа уже мало, – прошептал я, соскальзывая вниз. Обожженные руки, соприкоснувшись с канатом, словно загорелись.
Воинство Лузгаша, по счастью, еще не вернулось в боеспособное состояние. В несколько прыжков я оказался у издыхавшей кошки и ударил ее длинным мечом прямо в живот. Огромная лапа судорожно дернулась и едва не сбила меня. Агония продолжалась, но не была страшна опытному воину.
Я вспорол брюхо гигантской пантеры. Горячие кишки вывалились наружу, а я продолжал кромсать внутренности, отыскивая желудок.
Чего я ожидал? Что оттуда выйдет Эльфия, как это было в сказке о Красной Шапочке и Волке? Нет, я понимал, что такое невозможно. Наверное, я хотел, чтобы люди, которых она сожрала в последнее время, обрели истинный покой и были похоронены как должно. Впрочем, не знаю. Я плохо отдавал отчет в своих действиях: невыспавшийся, голодный, обожженный, отравленный газом.
В желудке пантеры действительно оказались большие куски непереваренных человеческих тел. Но хоронить их было некому и некогда. Небо надо мной вдруг потемнело.
– Поднимайтесь, господин Лунин, – прокричал сверху генерал Юдин, подняв маску противогаза. – Мы уходим!
Я вцепился в канат и полез наверх. В гондоле мне стало так плохо, что я отключился. Мы можем заставить организм не замечать признаков отравления ядовитыми веществами. Но действие яда не становится от этого слабее.
Очнулся я в походном лазарете, под буро-зеленым тентом. Белым пятном с черным нимбом волос светилось надо мной лицо Валии.
– Сэр Лунин! – радостно выдохнула она, заметив, что я открыл глаза.
Что ж, согласишься претерпеть и не такие испытания, чтобы за тобой лично ухаживала венценосная особа! И чтобы она так радовалась тому, что ты открыл глаза… Хотя на самом деле титул не имел никакого значения. Я был рад, что Валия проявила ко мне внимание. Именно Валия Ботсеплаева, а не княжна Бештауна. Могла ведь и просто сиделку приставить.
Руки мои были обожжены, слизистые оболочки носа и горла – тоже, но уже не паром, а газом. На ноге – рана от удара кошачьим когтем. Прежде я ее даже не заметил – рецепторы были отключены, болевой порог снижен.
– Где мы? – спросил я.
– В походном госпитале, – участливо, вполголоса сообщила Валия.
Но я был не в том состоянии, когда не соображают вообще ничего. Просто немного устал и испытывал некоторые неудобства, связанные с повреждениями тканей.
– Нет, я не о том. Как далеко ушли войска от перевала?
– Передовые танковые части достигли места вашего боя с пантерой и вражьим воинством.
– Я отомстил за Эльфию, – через силу усмехнулся я. – И за отца Филарета…
– Да, – кивнула Валия. – Но зачем ты кромсал эту кошку на куски? Она бы издохла сама. В ее голове нашли несколько килограммов чугуна!
– Видишь ли, Валия… Черные маги могут поднять даже мертвое животное. Особенно если это колдовская тварь. С ней будет еще тяжелее сражаться. А с распоротым брюхом и порванными сухожилиями много не побегаешь.
– Но ведь у нас не действует магия, – заметила Валия.
Я откинулся на подушку. Надо было очень устать и отвлечься, чтобы забыть такие вещи. В последнем бою я действовал на рефлекторном уровне. Неудивительно, что мои поступки могли показаться странными!
Понаблюдав за своим организмом в течение нескольких минут, я убедился, что серьезных повреждений в нем нет. Правда, тело одолевала страшная слабость, но с ней лучше бороться на ногах. Необходимо искупаться, выпить побольше воды или сока – чтобы лучше шла регенерация тканей, – и больше есть…
Рывком я поднялся с лежанки. Валия испуганно вздрогнула:
– Тебе нельзя вставать!
– Почему ты так думаешь? – Я улыбнулся. – Разве ты лекарь? Напротив, в таком состоянии нужно вставать и ходить. Уж кому знать о том, что мне на самом деле требуется, как не мне?
Девушка не стала спорить. Я вышел из шатра, нашел кухню и попросил пить. Мне дали чистой воды с привкусом минеральных солей. Вода была вкусной. Потом я выкупался в ручье, что бежал неподалеку. Именно из-за ручья здесь и разместили лазарет. Потом я поел и выпил легкого виноградного вина – сока в госпитале не оказалось.
– Поедем на передовую? – спросил я Валию, после того как насытился. – Княжна должна идти в первых рядах освободительной армии.
– Да, конечно, – с улыбкой сказала Валия. – Но мне немного не по себе. Ты только что был при смерти, а сейчас стал почти таким же, как прежде. Ты что, сделан из железа?
– Нет, – засмеялся я. – Просто стараюсь поддерживать свое здоровье сам. Возможности человеческого организма очень велики.
