слабой женщины…

Я повернулся вполоборота, краем глаза заметил тетку лет сорока в зеленом халате – в руке ее была не сковородка, но молоток для отбивания мяса – весьма грозное оружие. Дженни жалась в угол.

– И шалаву какую-то с собой притащили, – продолжала надрываться тетка. – А ты чем перед собой машешь?

Тон ее постепенно понижался – жительница начала понимать, что в подъезде ее происходит вовсе не какая-то ординарная разборка. И разглядела настоящую шпагу в моей руке.

– Что же это такое делается? – завизжала она уже испуганно. – Что творится?

Снизу в это время раздался голос с очень странными интонациями – кто-то словно бы порыкивал после каждого слова:

– Поднимайтесь наверх! Убейте их!

Мне очень не понравились интонации, совсем не понравился смысл высказывания – но не потому, что кто-то хотел убить нас, а от чего-то другого – сейчас мне некогда было думать об этом. И, самое главное, было неясно, кто науськивал обкуренную толпу. Раненый валялся на полу, шестеро мужчин топтались на площадке. Когда они бросились на нас, их было семеро. Откуда взялся восьмой – тот, что давал сейчас команды?

Уже не раздумывая, я нажал кнопку экстренного вызова на телефоне и прокричал в него:

– Гражданин Никита Волков. Чрезвычайная ситуация. Требуется помощь – нападение с применением недозволенных средств. Железнодорожный район. В каком-то из домов. Адрес, гражданка! – Я резко обернулся к любопытствующей жительнице. Та прикрыла распахнувшийся от удивления рот рукой.

– Улица, дом! – неожиданно громко закричала на нее Дженни.

– Грибоедова. Двенадцать, – тихо произнесла гражданка. – Квартира двадцать четыре.

Шестеро мужчин с воем полезли вверх. Выли они, по-моему, от страха. Но не лезть вверх не могли – что-то словно гнало их вперед. С такими штуками я прежде встречался. Но давно, еще в бытность шерифом…

– Грибоедова, двенадцать, – прокричал я в телефон и бросил его Дженни. Сам шагнул навстречу атакующим.

По большому счету, мне, наверное, не составило бы труда переколоть и порубить их всех. Но я уже начал догадываться – не все в данной ситуации ладно. Нападающие – не обычные антисоциальные элементы. А убивать шесть человек для того, чтобы обезопасить себя, когда есть другие пути разрешения ситуации, – не лучший выход.

В полицейском управлении, однако, будут шокированы. Чтобы помощник шерифа, пусть и бывший, звал кого-то на помощь в своем районе? Причем не тогда, когда вооруженная банда грабит банк или компания работяг устроила массовую драку, а из-за нападения на него самого. Пришлют, наверное, пять нарядов на патрульных автомобилях.

Сейчас мне не было стыдно – пасть жертвой чьих-то интриг я не собирался. Нападение наверняка связано с Дженни. Что это за интриги? Кто стоит за действиями парней? Я думал и не находил ответа. А первых два молодчика уже поднялись по лестнице на расстояние выпада.

Того мужчину, что был справа от меня, я ударил левой ногой в грудь, стараясь перекинуть через перила. Не получилось – он только согнулся и лег на них. Широко размахнувшись – после удара ногой я стоял к нападавшим вполоборота, – я нанес удар гардой в ухо того парня, что был ближе к стене.

Я подпустил их слишком близко… Хотя первые два были выведены из строя, следующая пара наступала им на пятки. Один попытался схватить меня за руку, другой взмахнул дубинкой. Не достал, конечно, очень спешил – но после этого швырнул дубинку прямо мне в лицо. И попал… Темно-зеленая стена подъезда с облупившейся краской и клочками паутины на ней бросилась мне навстречу, но я сумел удержаться на ногах, сохранить равновесие и ясность мысли. Только кровь заливала глаз.

Сделав шаг назад, отступив на середину площадки, я сделал два быстрых укола. Последний удался не в полной мере, и раненый черноволосый юноша продолжал лезть на меня. Неожиданно вперед ступила Дженни, ударила его кулачком в лицо. Жесткий удар остановил слишком решительного бандита. А я едва успел перехватить Дженни и отстранить назад – только девушки впереди мне не хватало.

Оставшиеся два бандита, по-видимому, не чувствовали в себе сил продолжать борьбу. Да и выглядели они более хлипкими, чем их предшественники. Почти синхронно развернувшись, они бросились на улицу.

– Окаянные… Окаянные, – твердила женщина в красном халате. Появившийся из-за ее спины лысоватый мужичок с застывшим навеки на лице робким выражением смотрел на побоище широко распахнутыми глазами – и делал слабые попытки утащить супругу в квартиру, подальше от яростных людей.

Теперь бы броситься вниз, поймать этих двоих, выяснить, кто кричал им снизу… Только вряд ли командир всего этого отребья станет меня дожидаться. А догонять остальных убежавших – занятие бессмысленное. Лучше уж посторожить тех, с кем удалось справиться. Некоторые отделались легкими ранениями или были отправлены в нокаут и вполне могли скоро очухаться. Один уже пытался приподняться, ошарашенно глядя по сторонам, явно не понимая, что он здесь делает, и пытаясь скинуть с себя ногу пока еще не подававшего признаков жизни бандита.

– Лежать мордой вниз, – приказал я. – Попытка встать будет жестоко караться.

Возражать никто не посмел. Шевелившийся бандит предпочел замереть и не подавать признаков жизни.

В отдалении послышался вой сирены патрульного автомобиля. Прошла, наверное, только минута – а помощь уже спешит. Еще через минуту вой приблизился, в отдалении стало можно различить звук еще одной или двух сирен.

Кровь из рассеченной брови продолжала течь по лицу, заливала плащ. Дженни зачем-то рвала носовой платок – хотела сделать из него бинт? Или намеревалась нащипать корпии?

Я достал свой платок, протер лицо. Не хотелось бы зашивать рану… Вроде бы неглубокая. Сейчас кровь должна остановиться.

Женщина, которая все еще не закрыла дверь – а теперь ее дверь долго не закроется, полиция непременно станет опрашивать ее и мужа как свидетелей, – предложила:

– Зайдите к нам, гражданин! Умоетесь…

– Спасибо, не могу. Нужно стеречь этих.

– Зайдите вы, девушка! Я вам полотенце дам!

Я едва было не схватил Дженни за руку. Нельзя входить в непроверенную квартиру в такой ситуации – как знать, что может ожидать тебя там? Хотя нет, не захватят же ее в заложницы мирные граждане? А в дьявольское коварство нападавших, которые таким вот хитроумным способом загоняли нас в этот подъезд, на этот этаж, я не верил. Да и супруги могли напасть раньше – эффект был бы несравнимо выше.

Первая полицейская машина, скрипнув тормозами, остановилась около дома. Загрохотали шаги. В соседний подъезд… И в наш тоже. Широкоплечий полицейский с густыми пшеничными усами перепрыгнул через валявшегося на площадке бандита, в три прыжка одолел лестницу. В одной руке он сжимал клинок, в другой – револьвер.

– Никита, что случилось?! Ты ранен?

Голос его был встревоженным, в глазах застыл вопрос. Это был мой старый знакомый – Артем Свиридов. Майор полиции, по доброй воле взявший в руки огнестрельное оружие… Мне действительно удалось напугать их. Или, во всяком случае, заставить беспокоиться.

– Со мной все в порядке, Артем. Что случилось – пока не понял. Напали всем скопом. По-моему, кто-то дал им приказ и подгонял потом снизу.

– Как выглядел главарь?

– Понятия не имею. Я его ни разу не увидел. Извини, что пришлось побеспокоить – но не хотелось сидеть здесь, как крысе в норе. Я не один – со мной гражданка Америки.

– Гражданка Америки? – В глазах Свиридова зажегся профессиональный интерес. Естественно, присутствие Гвиневеры – совершенно новая карта, меняющая весь расклад.

– Да. Она прилетела сегодня.

– И что вы здесь делали? – Артем спросил, потом потупился – вопрос, вообще говоря, был бестактным,