никого, кто мог бы его извлечь. Киз — специалист по ядам. В общем, здесь у меня нет его телефона. Позвоните мне завтра в контору.

На ночь я запер Батьку в гараже, оставив ему королевское угощение.

Джин я не сказал ни слова. Она не знала, что Батька вернулся.

В гостиной проходило очередное собрание активистов.

Джин Сиберг с четырнадцати лет принадлежит ко всевозможным обществам борьбы за равноправие. Из-за этого между нами возникают довольно серьезные разногласия. Мои метания в поисках равенства и братства проходили между семнадцатью и тридцатью годами, а так как у нас двадцать четыре года разницы, я категорически отказываюсь заново переживать эту медленную агонию. Я знаю слишком много случаев, когда подобные попытки заканчивались неудачей, и не хочу добавлять к ним свою.

Когда я вошел в гостиную, все умолкли. И правильно сделали. Так случается нередко. Достаточно взглянуть на меня, чтобы слегка поумерить пыл. Ибо я знаю, что в «хорошем лагере» мерзавцев и рвачей не меньше, чем в «плохом».

Обстоятельства того собрания, о котором я говорю, как будто нарочно сложились так, чтобы подтвердить мою правоту.

Через несколько недель один из присутствовавших на нем мерзавцев, облачившийся в черную кожу, если можно так сказать, по случаю, попытался немного пошантажировать, под благородным предлогом gaming whitey, игры в «заводного белого».

— Мисс Сиберг, у нас есть компрометирующее вас письмо, в котором вы соглашаетесь передать братский революционный привет африканским студентам Парижа… Там даже есть имя одного из лидеров «Черных пантер»… Если мы это опубликуем, ваша актерская карьера в Америке…

Джин ответила:

— Публикуйте.

Через несколько минут она уже плакала. Мисс Сиберг еще в том возрасте, когда можно в чем-то разочароваться.

Я подождал, когда она заплатит свою контрибуцию, то есть когда гостиная опустеет, и отправился спать.

На другой день я получил телефон Киза и позвонил ему. Детский голос сообщил, что папы нет дома.

— Вы не скажете, где я могу его найти?

Девочка с волнением спросила:

— Вы из-за животного?

— Да, это очень важно.

На другом конце провода перешептывались.

— Папа в «Блинном домике», в Фэйрфаксе.

Я добыл адрес «Блинного домика» и отыскал Киза, который сидел перед горой блинов с кленовым сиропом. На голове у него была одна из тех мусульманских шапочек, которые кажутся вырезанными из карпетов. Он очень приветливо поздоровался со мной и острием ножа указал на свободный стул. У него были необычайно белые и острые маленькие зубы. Я открыл было рот, чтобы приступить к своей защитительной речи, но Киз перебил меня:

— Знаю, знаю, просто в тот день я немного не выдержал. I’m sorry about that. Мне очень жаль… Это мои уши меня подвели.

— Ах, уши, — повторил я с понимающим видом, хотя не понял ровно ничего.

— У меня чувствительные уши. Я больше не мог выносить его воя. Я вздул его, ну, ну примерно как разбивают радио, от которого слишком много шуму…

Он задумался, не переставая жевать. Я помню, что снова поймал на его лице выражение, которое не могу назвать иначе как scheming, оно появляется у людей, исподволь разрабатывающих какой-то план.

— Отвезите его в питомник. Я сам им займусь. На это уйдет немало времени. Но я уверен: у меня получится. — Он разрезал на четыре части сочащийся янтарем блин. — У меня всегда получается.

— Вы хотите, чтобы я предупредил Джека?

— Не стоит. Я закончу с этим и вернусь к работе. Привезите собаку к полудню. — Ел он с аппетитом. — Прекрасный зверь. Жаль было бы его потерять. — Он улыбнулся мне своими острыми зубками. — Вы знаете, что после Уоттса белые платят за хорошую сторожевую собаку до шестисот долларов?

Я ничего не ответил, встал и ушел. Этот мерзавец явно принимал меня за белого.

Я отвез Батьку в питомник и объявил Кэрратерсу о скором возвращении его драгоценного помощника. Змеи снова будут отдавать свой яд на пользу человечеству. Джек как раз пил утренний кофе, прислонившись к решетке обезьянника. Какое-то существо с короткой черной шерстью, чуть крупнее уистити, пыталось у него из-за спины окунуть в кофе палец. Время от времени Джек протягивал обезьянке ломтик хлеба с маслом, от которого они по очереди откусывали.

— У меня тут полная непруха с кенгуру, — сообщил он. — Сегодня утром мать семейства устроила взбучку папаше — какие-то домашние неурядицы. Не могу понять, что происходит в этой семейке. Я не один раз пытался разобраться в психологии кенгуру, но у меня ничего не вышло. Говорят, что австралийцы похожи на американцев, но о кенгуру такого не скажешь. Ну что с ней такое, с этой заразой? У моего парня нет другой самки, так в чем же дело? Меня это злит, потому что сегодня днем они должны показывать бокс в пользу корейских сирот. А старик сейчас не в состоянии драться. Он жутко запуган. Понимаете, кенгуру — они все немножко с приветом. Несколько лет назад я держал одного, так он грохался в обморок каждый раз, как я впускал к нему течную самку. Он начинал быстро-быстро хватать ртом воздух, как кролик, а потом терял сознание. Впечатлительный. Самку это так оскорбляло, что она с разбега прыгала на нему всей своей тяжестью. Психология, приятель, доставляет одни неприятности. Кофе хотите? Нет? Так что, Киз возвращается и сам займется нашей собачкой?

— Да, Киз славный парень.

Ной отпил глоток кофе. Вид у него был задумчивый.

Мгновение он смотрел на меня своими бледными глазами, потом отвел взгляд.

Обезьяна протянула руку и вырвала у него бутерброд.

— Змеи его тоже очень любят, — сказал Джек. — Киз — настоящий чародей. — Он выплеснул остатки кофе на траву. — Никогда не видел такого злобного типа. — В его голосе послышалось уважение. — Приятно посмотреть, как… Ладно, пора идти поднимать моральный дух моему кенгуру. — Он искоса посмотрел на меня. — Зачем вы все это делаете?

— Что?

— С собакой.

— Я хочу спасти ее, вот и все.

— Как же… You bet. Что вы, собственно, пытаетесь доказать?

— Да, в общем, ничего.

— Да ладно, приятель. Знаю я вас, интеллектуалов. Вы пошли на принцип? Хотите доказать, что это излечимо?

— Да, это излечимо.

— Конечно, конечно. Но все придется начинать сначала. Вам понадобится лет сто. Хотя, если у вас будет Киз…

— Что, если будет Киз?

— Вы в хороших руках. Он спец по ядам. Be seeing you. Счастливо.

Он ушел. Обезьянка, повиснув на прутьях решетки, тянула ко мне руку и пронзительно кричала.