– Извините, – улыбнулся Мейсон, – я зашел слишком далеко.

– Нет, просто вы открыли двери, а я в них вошла. Я очень откровенна и принимаю жизнь такой, какая она есть. Уверяю вас, у меня нет ни малейшего желания, чтобы какая-то секретарша увела моего мужа. Мне совершенно безразлично, что Дженис чувствует к Морли. Главное – как Морли относится к Дженис. Если она хочет сделать себя уродом, чтобы быть рядом с ним, я не возражаю. Захочет стать привлекательной – ради бога. Если он не может забыть то, что вы называете романтическими отношениями, пожалуйста. Но пусть какая-нибудь женщина попробует нарушить мое благополучие – ей придется очень туго. И я не стану устраивать сцены, чтобы мужу не хотелось возвращаться домой. Одним словом, мистер Мейсон, я знаю, что делать, и прекрасно понимаю, что, если Морли не будет чувствовать себя дома лучше, чем в любом другом месте, он не захочет сюда приходить. Больше того, я не настолько глупа, чтобы пытаться удержать мужчину насильно. Я уверена, мистер Мейсон, вы заметили, что у меня недурная внешность, и я вовсе не намерена тратить свою красоту на человека, который ее не ценит. На мой взгляд, вот в чем основная причина неудачных браков: женщина обнаруживает, что теряет мужа, у нее не хватает духа признать этот факт и разорвать отношения, пока она еще привлекательна для других мужчин; она тянет время, брюзжит, теряет красоту и неизбежно оказывается ни с чем, а потом поет старую песню, что отдала мужу лучшие годы жизни. Я отдаю Морли Тейлману лучшие годы своей жизни и хочу, чтобы он это знал и ценил. Мистер Мейсон, вы вызвали меня на откровенность и узнали обо мне больше, чем я обычно позволяю. Возможно, я не сказала бы этого, если бы не была так обеспокоена исчезновением Морли и не хотела бы выплакаться. Ну вот, я выплакалась.

– Вы сказали, что волнуетесь за мужа?

– Конечно, волнуюсь.

– Вы думаете, что с ним могло что-то случиться?

– Мистер Мейсон, я не ясновидящая. Я – жена. И жена обеспокоенная. Вы на моем месте тоже были бы обеспокоены. Насколько я понимаю, вы занимаетесь поисками моего мужа. Мне почему-то кажется, что ваши методы очень индивидуальны и более эффективны, чем методы полиции. Я не смею вас больше задерживать. Я хочу, чтобы вы занялись этим делом. Вы можете принять от меня деньги и действовать в качестве моего адвоката?

– Вы считаете, что вам нужен адвокат?

– Я задала вам вопрос. Ответьте, и я отвечу вам.

– Нет, – задумчиво произнес Мейсон, – боюсь, я не смогу принять от вас деньги. Ваши интересы могут прийти в противоречие… Я, правда, не думаю, что это случится, но вдруг…

– Вот вы и ответили на мой вопрос. Теперь мне нет смысла отвечать на ваш. Я скажу вам вот что: я думаю, что у Морли неприятности, большие неприятности. Мне кажется, он имеет дело с опасными людьми. – Она поднялась и пошла к двери. – Благодарю вас, мистер Мейсон. Было очень приятно познакомиться с вами.

Мейсон пошел следом за ней к двери, глядя на великолепную фигуру в плотно облегающем платье. Он чувствовал, что она знает, что он смотрит на нее, и это ей не доставляет неудобств.

У двери она неожиданно повернулась и протянула ему руку. Ее синие глаза смеялись.

– Большое спасибо, мистер Мейсон, за все, что вы мне рассказали.

– Жаль, что я не мог рассказать больше.

– Почему же, смогли.

Мейсон удивленно поднял брови.

– Вы рассказали мне больше, чем предполагаете. – С этими словами она закрыла дверь.

Вернувшись в свой офис, Мейсон первым делом спросил у Деллы:

– Есть что-нибудь новенькое от Пола?

– Пока нет.

– Ну, хорошо. У меня есть для тебя работа.

– Какая?

– Узнай, слушалось ли в суде дело Тейлман против Тейлмана и было ли достигнуто соглашение. Узнай точные даты. Просмотри газетные подшивки – все, что найдешь.

Делла Стрит положила в сумочку блокнот и несколько карандашей, улыбнулась и сказала:

– Уже иду. А какая она из себя, эта миссис Тейлман?

– Трудно сказать. Ее сложно описать…

– О-о, – протянула Делла.

– В чем дело?

– Когда мужчина говорит, что женщину сложно описать, значит, она молода, красива и была соответчицей по делу о разводе…

– Почему ты думаешь, что она была соответчицей?

– Потому же, почему и вы, – ответила Делла. – Именно поэтому вы посылаете меня смотреть дело. Я права?

– Да, – признался Мейсон. – Полагаю, дело может обстоять именно так.

– А я в этом просто убеждена, – сказала Делла Стрит и вышла из кабинета.

Через полтора часа она возвратилась в кабинет адвоката.

– Выяснила что-нибудь? – спросил Мейсон.

– У нас разные точки зрения, – ответила Делла.

– Что ты имеешь в виду?

– Вы сказали, что миссис Тейлман трудно описать. Для мужчины, может, и трудно, а для женщины просто.

– И как бы ты ее описала?

– Вам это не понравится, шеф. Женщина, которая сейчас является миссис Тейлман, раньше жила в Лас-Вегасе и была известна под совершенно невозможным именем Дей Даунс. Она искала там свой шанс.

– Ты хочешь сказать, что она была выставлена на продажу?

– Скажем так – для сдачи в аренду. Сейчас она в долгосрочной аренде.

– Ты хочешь сказать, что это просто дешевая…

– Не говорите глупостей, – прервала его Делла. – Это высший класс. В ней нет ничего вульгарного. Но она точно знает, где у бутерброда масло. Больше того, она постаралась изучить все касающееся этого масла. Конечно, мы не должны забывать, что часть того, что я узнала, содержится в заявлении Карлотты Тейлман на развод с Морли Тейлманом, где Дей Даунс названа соответчицей.

– Есть фотография?

– Сколько угодно!

– Я хочу сказать, – уточнил Мейсон, – что мне нужны фотографии Карлотты.

– Карлотта нефотогенична, – ответила Делла Стрит. – К тому же она перестала следить за фигурой – полная противоположность своей сопернице. Карлотте, конечно, трудно тягаться с Дей Даунс. Может, чувство беспомощности и заставило ее высказать так много горечи.

– И что с этим делом? – спросил Мейсон.

– Стороны пришли к соглашению. Карлотта Тейлман получила около полумиллиона долларов. Морли Тейлман купил свою свободу.

– У него, похоже, еще немало осталось, – заметил Мейсон.

– Вы видели фотографии Тейлмана? – спросила Делла.

Мейсон отрицательно покачал головой.

– Даже на газетных фотографиях он выглядит сердцеедом – агрессивный, динамичный, мужественный. Создается впечатление, что он отнюдь не был однолюбом.

– Был или есть? – спросил Мейсон.

– Я как-то об этом не задумывалась, – нахмурилась Делла.

– Задумайся прямо сейчас.

– Не могу судить по фотографиям, – покачала Делла головой. – Вот если бы я его увидела… Знаете, шеф, Дженис Вайнрайт, может быть, не такая уж дурочка. Есть шанс, что она ведет игру с дальним