холодный женский голос с другого конца провода.

– Понимаю, – сказал я. – Но если бы я смог получить доступ к рекомендациям, которые она вам представила, я бы сам решил, заслуживает или не заслуживает эта особа доверия. Вы понимаете, конечно, что, помогая установить степень надежности работника, вы в немалой степени способствуете его трудоустройству.

– Понимаю, – сказала она.

– С кем бы я мог поговорить по этому вопросу?

– Вероятно, с мистером Фрэнком Экельсоном.

– Благодарю вас, – сказал я. – Попробую с ним встретиться. Не знаете, он сейчас у себя?

– Был у себя несколько минут назад. Я думаю, что во второй половине дня он наверняка будет на месте.

– Благодарю вас, – сказал я и положил трубку.

Элси посмотрела на меня задумчиво.

– Дональд, ради того, чтобы всех обвести вокруг пальца, вы сами лезете в петлю.

– Знаю, – сказал я. – Но если я их не обведу вокруг пальца, вот тогда-то я окажусь в петле. Поскольку этот ваш радиорепортер задал жару полицейскому управлению, полиция ищет, на ком бы отыграться.

– Дональд, мне бы не хотелось, чтобы вы лезли в это дело.

– Мне бы тоже не хотелось, но приходится, – усмехнулся я и вышел из конторы.

Фрэнку Экельсону было на вид года сорок два – сорок три. Для чтения он использовал очки с полулинзами, на все прочее взирал поверх очков. У него были водянисто-голубые глаза, кустистые брови и высокий, изрезанный морщинами лоб. Морщины возникали от постоянного взглядывания поверх очков.

– Мне нужно выяснить, заслуживает ли доверия одна секретарша, которую вы рекомендовали на работу, – сказал я. – Ее имя и фамилия – Мэрилин Чилан. Вы нашли ей работу в «Компании по исследованию и импорту молибденовой стали». Если бы вы могли показать мне хоть какие-то документы о ее прошлом, я сам бы сделал выводы о ее надежности.

– Зачем вам это знать, мистер Лэм?

– Чтобы выяснить, можно ли ей доверять.

– Этим мы не интересуемся.

– Знаю, – сказал я. – Я интересуюсь. Это моя работа.

– Вы – частный детектив?

– Да, этой работой мы занимаемся в свободное от основной деятельности время. Приходится крутиться – сильно выросли накладные расходы: аренда помещения, плата за электричество и прочее. А в нашем деле – то густо, то пусто. Или работаем так, что дым идет из ноздрей, или ищем, чем бы заняться во время простоев. О-хо-хо-хо… – Я зевнул, старательно изобразив скуку на лице, чтобы показать, какая это все для меня обрыдлая рутина.

Зевок убедил его в моей бесхитростности. Он подошел к шкафу с папками и спросил:

– Она приезжая?

– Да, – ответил я. – Из Солт-Лейк-Сити. Я получил оттуда справочку, но я хотел бы лично проверить. Есть ли у нее рекомендации от здешних жителей?

– Нет, от местных нет. Хотя минуточку… Она остановилась у подруги, некоей Паулины Гарсон, в доме по Вектор-стрит, и указала мисс Гарсон как поручительницу.

– Вы ее проверяли?

– Честно говоря, нет. Мисс Чилан указала своих последних работодателей, мы связались с ними, получили от них письмо с письменным подтверждением. После чего я передал ее в ведение нашей заведующей отделом подбора секретарш, та проверила ее машинопись, стенографию и общий коэффициент интеллектуальности.

– Вы экзаменуете всех претендентов на рабочие места?

– Обязательно, – сказал он. – Мы ведь не простое бюро по трудоустройству – лишь бы куда-нибудь пристроить. Мы занимаемся проверкой и подбором профессионалов. Когда кто-нибудь из наших клиентов просит подобрать ему работника определенной квалификации, мы присылаем ему человека, чья квалификация абсолютно соответствует требуемой.

– Благодарю вас, – сказал я. – Я справлюсь в Солт-Лейк-Сити.

Я покинул его контору и поехал в жилой дом на Вектор-стрит. Согласно списку жильцов Паулина Гарсон значилась проживающей в квартире 211.

Я вернулся в агентство, открыл дверь в нашу общую с Бертой приемную, поклонился дежурному и направился на свою половину – в мою личную контору, когда взгляд мой случайно упал на человека, ушедшего с головой в изучение газеты «Уолл-стрит джорнэл». Он ждал кого-то в приемной.

Элси Бранд сказала:

– Там сидит и дожидается один мужчина. Вы его видели?

– Меня ждет? – спросил я.

Она утвердительно кивнула.

– Кто он такой?

– Его зовут Джордж Литтлтон Дикс. По какому он делу, Дональд?

– А с чего вы вообще взяли, что ему нужен именно я?

– Я так подумала. Кто он такой?

– Он – человек, с которым мне бы очень не хотелось встречаться. Точнее, не хочу, чтобы он знал, что я им интересуюсь.

– А вы им интересуетесь?

– Интересуюсь и интересовался, и он каким-то образом об этом узнал.

Зазвонил телефон.

Элси подняла трубку, выслушала и сказала мне:

– Дежурный из приемной спрашивает, можете ли вы принять сейчас мистера Дикса?

– Да, скажите, что приму. Выясним, что у него на уме, и покончим с этим делом.

– Что случилось, Дональд, какая-то беда?

– Едва он узнает, что я был телохранителем той девицы, дело запахнет жареным, – сказал я. – Наверное, это ему еще неизвестно, но он узнает.

– И тогда? – спросила Элси.

– И тогда мне придется туго. Пойдите приведите его, Элси.

Элси доставила Дикса ко мне в кабинет.

– Здрасте, здрасте! – заулыбался Дикс с профессионально отработанной сердечностью удачливого торгаша. – Только не подумайте, мистер Лэм, что я без всякой нужды досаждаю вам. На самом деле мне надо разгадать одну загадку.

Он схватил мою руку и покачал ее вверх-вниз, как рукоятку насоса. Я решил тут же ошарашить его и, улыбнувшись, сказал:

– Я не знаю, какую загадку вы разгадываете, а меня занимает другое – вы ищете меня, а я сегодня утром искал вас! Вы понимаете, что происходит?

– Я понимаю, – сказал Дикс.

– Понимаете?! – воскликнул я, стараясь лицом и голосом выразить крайнее удивление.

Он утвердительно кивнул.

Я продолжал:

– Я подумывал о приобретении какой-нибудь недвижимости в новом районе жилой застройки и решил, что нужно обратиться к торговцу с хорошей репутацией. А мне о вас сообщила одна моя клиентка. Она рассказала, что мистер Джордж Литтлтон Дикс посодействовал ей в покупке участка земли, который в точности соответствовал тому, что обещала реклама, что вы скрупулезно честны и сделали все, чтобы она получила именно такой участок, о котором мечтала.

– Кто же она? – поинтересовался Дикс.

– Ее фамилия… Видите ли… пожалуй, я вам этого не скажу.

– Отчего же?