О моя полуденная красавица! А неплохо все-таки быть учеником волшебника! Я сделал глубокий вдох и вошел в кабинет.
– Садись вот сюда, Вунтвор. – Учитель придвинул табурет. – Я научу тебя составлять заклинание. И та самая, неповторимая, улыбка волшебника тронула его губы, промелькнув между усами и окладистой белой бородой. – Особое заклинание.
Когда волшебник поворачивался, его одежды развевались и украшавшие их звезды и луны плясали в пламени свечи. Эбенезум сдвинул шапку чуть набок и направился к громоздкому дубовому столу, почти всю поверхность которого занимала огромная раскрытая книга.
– Большинство заклинаний, – начал волшебник, – очень обыденны. Практикуя в сельской местности, любой волшебник, даже такой опытный, как я, б
Эбенезум взял одну из длинных белых свечей, что стояли по краям стола, и поместил ее на единственное пустое место на полу. Пламя осветило звезду, начерченную в пыли.
– Второй закон: будь всегда на шаг впереди своих соперников, – продолжал учитель. – Само собой разумеется, очень скоро ты устанешь повышать урожаи и расколдовывать овец. Ты не сделаешься полноценным волшебником, пока все это тебе до смерти не надоест. Но в свободное от работы время!… О Вунтвор! Вот когда у тебя есть возможность показать себя во всем блеске волшебства!
Я как зачарованный молча смотрел на учителя, который быстро кружил по кабинету, совершая странные па. Он брал в руки то книгу, то искривленный корень, то какой-нибудь непонятный предмет. Я представил, что будет, если положить его загадочные перемещения на музыку. Получился бы таинственный ритуальный танец, предваряющий колдовство. Да, это было для меня своего рода открытием: будто, случайно отогнув кусочек шифера, ты обнаружил голубоватое крапчатое яйцо малиновки.
– А теперь начнем. – В глазах учителя вспыхивали отблески пламени. – Когда я закончу это заклинание, мы узнаем точное местоположение и, возможно, траектории передвижения… всех сборщиков налогов в этом королевстве!
Вот чем занимался мой учитель в свободное от работы время. Я подумал, что за всем этим стоит какой- то гораздо более значительный смысл, покуда скрытый от меня, но решил, что спрашивать об этом сейчас не время.
Учитель торжественно засучил рукава.
– Начнем! – сказал он, но вдруг остановился. – Я очень волнуюсь. Кстати, Вунтвор, о чем это ты все время думаешь? Ты хотел что-то спросить?
Тогда я рассказал ему о ведре.
Я всегда хочу как лучше, но мои руки часто делают совсем не то, что им подсказывает мой ум. Матушка говорила, что это болезнь роста. Возможно, в данном случае дело было в той девушке в лесу, которая все не шла у меня из головы. В общем, я уронил в колодец ведро. Причем без веревки.
Что мне было делать? Я тупо смотрел на оставшуюся в руках веревку, которую хотел привязать к ручке ведра. Не надо было ставить его на самый край. Потом я заглянул вниз и, не увидев в темноте ни зги, в отчаянии пнул стенку колодца. Вот если бы веревка каким-нибудь волшебным образом взяла и сама обвязалась вокруг ручки ведра – все устроилось бы как нельзя лучше!
И вдруг я понял, что это возможно! Что с помощью волшебства можно привязать веревку к ручке. И тогда я побежал в кабинет к волшебнику за помощью. Ну конечно, если он будет не слишком занят.
– Сделаем, – отозвался волшебник. – Ну и руки у тебя, Вунтвор! Не говоря уже о ногах, росте и всем остальном! Ладно, будем надеяться, что ты этим переболеешь.
Эбенезум подергал себя за бороду:
– Но этот случай должен послужить тебе уроком. Если хочешь стать волшебником, ты должен тщательно взвешивать все свои действия. Любое твое движение, от самого незначительного до наиважнейшего, может так или иначе повлиять на результат колдовства, а следовательно, и на твой заработок, а возможно, и на всю твою дальнейшую жизнь. Ну пошли разбираться.
Я встал, чтобы идти с учителем к колодцу. Но вместо этого волшебник отступил на полшага назад, поднял руки вверх и своим низким глубоким голосом пробормотал несколько слогов. Что-то чувствительно стукнуло меня по коленке. Это оказалось ведро.
– А теперь… – начал было волшебник и вдруг удивленно вскрикнул: – Что за… – Его повело вперед, и он тут же обернулся посмотреть, кто это толкается.
Это был дым. По крайней мере так сначала показалось. Зловонное голубовато-серое облачко повисло над начерченной в пыли звездой. Оно клубилось и колыхалось и наконец приобрело очертания человека.
Волшебник указал вниз. На полу появился грязный след, отметивший путь прокатившегося ведра, которое невесть как сюда попало.
– Пентаграмма! – воскликнул Эбенезум. – Я нарушил пентаграмму!
Волшебник схватил со стола небольшой нож и наклонился к лучу звезды. Кончиком ножа он дорисовал частично стертый луч до конца… и наткнулся на огромную синюю лапищу. Она принадлежала еще более огромному туловищу, состоявшему, казалось, из одних шипов, когтей и рогов.
– Это демон! – воскликнул я.
Мерзкая тварь раскрыла рот и провозгласила голосом, напоминающим землетрясение:
– Звони в колокола и бей тревогу! Я нашел из Голоадии дорогу!
Эбенезум невесело усмехнулся:
– Хуже, Вунтвор. Это рифмующий демон!
