лет и указывает, что «донник» считался вредным, а одуванчик — каучуконос «крым-сагыз» — бесполезным.
Матвей Дудаков, забывший сообщить свой адрес, просит ответить: правда ли, что «рожениц попы не пускали в церковь шесть недель, и какая им была выгода от этого?» Можно привести большие десятки и сотни таких вопросов, — широта жизненных интересов пионерства изумительна, но — естественна.
В Казани перед литераторами выступали два пионера: один двенадцати лет, другой четырнадцати. Первый критиковал рассказ одного из татарских писателей — Амирова.
«— В рассказе есть пионер, который известен в своём отряде своей активностью. Этот самый пионер с собрания возвращается домой в 12 часов ночи, а потом сядет и начинает писать корреспонденцию. Если пионер после 12 часов ночи ещё собирается писать стихи, то когда же он должен спать? Пионер не должен оставаться где-либо долее 8 часов вечера. Автор говорит: «Раньше ложись, раньше встань». А сам этого своего пионера заставляет работать далеко за полночь. (Смех.)
— Мы просим товарищей писателей дать нам такие книги, которые помогли бы нашему образованию. А книг полезных для нас очень ещё немного. Мы просим дать нам художественно, хорошо написанные книги.
— Тов. Кави Наджми нам обещал закончить свой рассказ «Песни ложечников». Но, несмотря на обещание, после которого уже прошло два года, обещанного рассказа всё ещё нет.»
Второй, четырнадцатилетний, произнёс довольно большую речь, и — вот выдержки из неё:
«— В нашей тринадцатой школе есть литкружок. Этот кружок довольно хорошо работает. Кружковцы-пионеры литературой интересуются. Они стараются повышать свои знания, глубже изучать литературу. Но руководить нашими литкружками некому. Нашими кружками руководят преподаватели по литературе и языку. Но наши преподаватели сами плохо знают литературу. (Смех, аплодисменты.)
— В произведениях нет живых приключений, нет юмора. Я от имени пионеров прошу, чтобы в произведения вводились смешные моменты.
— В русской литературе для детей очень много хороших книг. Я бы просил о том, чтобы первые интересные книги переводились на татарский язык.
— Есть такая книга Роберт. Эту книгу мы разбирали в своём литкружке. В одной такой маленькой книжке пять слов неправильных. Вместо слова «иляк» (решето) написано «чиляк» (ведро) и ещё ряд других.
— У нас, у пионеров, денег нет. Цены на книги — высокие. Несмотря на это, обложки книг не очень- то хорошие. Мы просим издательство и оргкомитет, чтобы детские книги выпускали технически хорошо и чтобы цены на них были нам доступны. (Смех, аплодисменты.)
— Товарищ Ризванов в своём докладе сказал, что в рассказе «Ташбай» есть непонятные для детей слова. В этом рассказе есть красноармейские слова. В будущем мы, пионеры, будем красноармейцами, и поэтому здесь нет для нас непонятных слов. Наши пионеры уже знают красноармейские слова. (Бурные аплодисменты.)
— Товарищи писатели, я хочу ещё остановиться на вопросе о переводах. Для восьмого класса вышла книга по геометрии. Там есть теоремы. В этой переводной книге очень многие предложения пишутся русскими словами. Ученики восьмого класса читают, почитают, но ничего в этой книге не понимают. Затем у преподавателя берут русскую книгу и по ней уже они начинают готовить урок. Я отмечаю, что наши преподаватели и переводчики должны на перевод обратить серьёзное внимание.
— Товарищи большие писатели, мы просим вас участвовать в наших газетах и журналах. (Бурные аплодисменты.) Мы желаем, чтобы старшие наши писатели приблизились к нам. (Бурные аплодисменты.)»
Думаю, что комментариев к этим речам детей не требуется. Совершенно естественно, что дети становятся грамотнее и разумнее отцов. Но, разумеется, гораздо менее естественно, что мальчики являются социально грамотнее, чем литераторы, и вполне возможно, что это — печальный признак недоразвитости последних.
Наши дети живут в стране фантастических событий, мысль и воображение их почти непрерывно волнуются, возбуждаемые полётами в стратосферу, невероятными прыжками с высот при помощи парашюта, полётами на планерах, эпопеей «челюскинцев», героизмом лётчиков, подвигами труда «знатных людей» и тому подобными явлениями, которые создаются освобождённой энергией их отцов. Произведённая в Ленинграде проверка даровитости детей является неоспоримым доказательством быстрого и счастливого развития «смены» комсомолу. Кстати: пресса не сумела отметить значение этого опыта.
Предо мною изданная в Иркутске книга «База курносых. Пионеры о себе».
«База курносых» — коллективная работа тридцати двух пионеров, мальчиков и девочек, возраста от десяти до пятнадцати лет. Пятнадцатилетних — одна. Их «вожатый» — восемнадцати лет. Написали они два с половиной печатных листа по 56 тысяч знаков в листе. Книжка иллюстрирована, прилагаю образец рисунка. В коротеньком предисловии «К тем, которые будут читать» сказано:
«Особенность нашей книжки в том, что в ней всё правда. Из головы ничего не выдумывали. Такое решение было у нас.»
«Правда» разбита на 60 с лишком маленьких глав и говорит о школьной работе пионеров, описывает их отдых и экскурсию в Кузбасс.
«Почему мы, в основном, говорим об учёбе?» — спрашивает юный коллектив и отвечает: «Решение ЦК партии о пионерах отразилось на базе. Нам дали хорошего вожатого, средства, стали к нам чаще заглядывать комсомольцы с фабрики, из райкома». Семнадцать ребят были премированы поездкой в Новосибирск. Столица Западной Сибири описывается так:
«Ну, и город же этот, Новосибирск, дома один другого красивее, улицы широкие, не то, что в Иркутске. Под конец пошли на площадку «Динамо», здесь у них — прекрасная водная станция, красивый клуб, только Обь нам не понравилась. Уж очень тихая — не поймёшь, в какую сторону течёт. Да и грязная, не то, что Ангара.»
Вот приехали в Кузнецк-Сталинск:
«Город ещё только строится, но уже выделяется каменный квартал. Скоро во всём городе не останется ни одного барака, скоро здесь легко и быстро побегут трамваи… Налево, около большой горы, кипит жизнь, сразу видно, что там большой завод. Чётко выделяются две домны, немного дальше дымятся трубы электростанции. Там и тут видны дымки, должно быть, паровозов. Вот над заводом показалось облако пара. Нас очень заинтересовало, откуда оно могло взяться. Хоть и успокаивали девчата Петю, а всё же он проснулся, и, как всегда, раньше, и ему пришлось всех будить.
— Да что вы ко мне привязались? Отдавайте подушку, я спать хочу.
— Эх, соня, а на завод не пойдёшь?
— Что! На завод? Я сейчас.
И так с каждым. Не хочет вставать, да и точка, но стоило произнести магическое слово «завод», как моментально просыпается, да и как не проснуться, ведь мы пойдём сейчас смотреть один из гигантов пятилетки. Никто никогда ещё не видал настоящей домны, мартена.»
По широкому шоссе, которое ведёт прямо к заводу, дружно и в ногу шагают пятнадцать загорелых ребят в красных галстуках.
«Ещё около ворот нас оглушил шум, свистки паровозов, гул пробегающих поездов, какие-то звонки,
