— Я видал афишу насчет подъема зомби. Это ты делаешь? — спросил Мерль.
Я замотала головой:
— Считаю, что данные Богом таланты нельзя использовать на потеху публике.
— Я не хотел тебя оскорбить, — сказал он.
Я пожала плечами:
— Извини, я насчет этой всей фигни слишком чувствительна. И не одобряю очень многого, что делают ради денег мои коллеги-аниматоры.
— Ты ради денег поднимаешь мертвых, — сказал Калеб.
Я кивнула:
— Это да. Но я отказываюсь от куда больших денег, чем беру.
— Отказываешься? От каких?
Я пожала плечами:
— Местный денежный мешок, который хотел отметить Хэллоуин на кладбище, а я чтобы в полночь подняла зомби. Или тот тип, что предлагал миллион, если я подниму Мэрилин Монро и гарантирую, что она выполнит в эту ночь все его желания. — Меня передернуло. — Этому я сказала, что если до меня хоть слух дойдет, что он кого-то для этого нанял, я его засажу за решетку.
Калеб чуть округлил глаза — кажется, я его потрясла. Приятно знать, что я на это способна.
— У тебя твердая мораль, — сказал Мерль, и, кажется, тоже был удивлен.
— Мой собственный вариант.
— И ты всегда придерживаешься своих правил, что бы ни было?
Я кивнула:
— Почти всегда.
— А что может заставить тебя нарушить свой моральный кодекс?
— Если тронут моих людей или если надо выжить — обыкновенные дела.
Мерль стрельнул глазами на сидящего рядом со мной Мику. Мимолетно, если бы я не смотрела на него в этот момент, то не увидела бы.
— В чем дело? — спросила я, переводя взгляд с одного на другого.
Ответил Мерль:
— Ты говоришь как Мика.
— Судя по твоей интонации, это плохо?
Он покачал головой:
— Не плохо, Анита, совсем не плохо. Просто... неожиданно.
— И все равно тебе это не очень нравится?
— Мерль слишком много беспокоится, — сказал Мика.
Я глянула на него, но он смотрел на Мерля. Волосы он завязал назад, пока они еще были влажными, и они прилегали к голове, а дальше уходили в длинный пучок, где рассыпались кудрями по спине как пена. На фоне угольно-серой рубашки они смотрелись коричневым бархатом.
— И о чем же он беспокоится? — спросила я.
— В основном заботится обо мне, а сейчас, думаю, и о тебе.
Я обернулась на телохранителя:
— Ты об этом беспокоишься?
— Вроде этого, — ответил он.
Под свою джинсовую куртку он поддел чистую белую футболку, но в остальном наряд его был точно таким же, как когда мы встретились впервые. Надень он больше кожи, выглядел бы как стареющий байкер.
Мика повернулся, и его рубашка сочно скрипнула, как всегда бывает, когда шелком проводят по коже сидений. Рубашка эта была темно-серой, с короткими рукавами, застегнута до горла. Цвет несколько приглушал золотисто-зеленое сияние его глаз, а кожу делал еще смуглее. Рубашка вполне гармонировала с черными джинсами, черным ремнем, серебряной пряжкой, мягкими черными ботинками со шнуровкой. Я только сейчас заметила, насколько официально он оделся. Это он чтобы произвести впечатление на меня — или на Жан-Клода? Для любого альфы встреча с Принцем Города была полуофициальным событием, тем более для такого, который трахает человека-слугу Принца. Мне непонятно было, как разрулить эту ситуацию. В теории Жан-Клод принял Мику безоговорочно, но как он отреагирует, увидев его во плоти? И как среагирует Мика на Жан-Клода?
Ладно, блин, мне есть о чем беспокоиться и помимо игры мужских самолюбий.
— Ты снова хмуришься, — сказал Мика.
— Ерунда, — мотнула я головой. — Давайте займемся делом.
— Кажется, ты не слишком радуешься перспективе?
Я, уже открыв дверцу, медленно повернулась к нему:
— Мы приехали спасать Дамиана. Я не знаю, в каком виде он появится. И чему, черт побери, радоваться?
— Я знаю, что ты тревожишься за своего друга, но ты уверена, что это основная причина твоей тревоги?
— Ты о чем? — нахмурилась я.
— Я тоже нервничаю перед встречей с главным вампиром города.
Он будто мысли мои прочел. Мы еще недостаточно хорошо друг друга знаем, чтобы это было возможно, но... либо он телепат, во что я не верю, либо он
Я выдохнула и обмякла на сиденье:
— Да, я малость нервничаю насчет того, как буду представлять тебя Жан-Клоду. Пока это были абстрактные разговоры, он относился спокойно, даже зная, что было у нас с тобой, но увидеть тебя во плоти... — Я помолчала, подыскивая слова. — Не знаю, как он к этому отнесется.
— Тебе будет лучше, если я пообещаю вести себя как следует?
— Может быть, если ты сможешь сдержать слово.
— Я смогу, — сказал он, вдруг глядя на меня очень серьезно. Он излучал искренность.
— Мика, ты не пойми меня неправильно, но недавно мужчины моей жизни слишком сильно меня разочаровали. И немножко трудновато верить, что кто-то сдержит свое слово.
Он протянул руку, но не донес до меня, будто что-то на моем лице остановило его.
— Я сделаю сегодня, что могу, Анита, и это я могу обещать.
— Я тебе верю, — вздохнула я.
— Но, — сказал он.
Мне не удалось сдержать улыбку.
— Намерения у тебя добрые, у меня добрые, у Жан-Клода — тоже, наверное, добрые. — Я пожала плечами. — А куда с ними можно прийти, сам знаешь.
— Что могу — больше обещать не в моих силах.
— И больше просить не в моем праве, но скажем так: я не совсем знаю, как мы разрулим ситуацию. Я кое-как присобачилась иметь дело одновременно с Ричардом и Жан-Клодом, а теперь тут еще и ты. Просто не знаю.
— Я могу вернуться в твой дом, — предложил он.
— Нет. Жан-Клод хотел тебя видеть.
Мика посмотрел на меня внимательно.
— И от этого ты нервничаешь.
— О да! — Я наполовину рассмеялась.
— А почему?
— Если бы Жан-Клод переспал с кем-то другим, я бы не хотела встречаться с его партнером.
Мика пожал плечами:
— Ты думаешь, он замыслил мне какой-то вред?
— Нет, — сказала я, — нет, ничего подобного.
Я попыталась выразить это словами, но не смогла. Может быть, мне не хватает утонченности. Как
