и улицы мгновенно опустели, а шум в нашей пирамиде стих. И наступила полная тишина, нарушаемая лишь жужжанием нескольких конусов-наблюдателей над гигантским конденсатором и низким гудением самого конденсатора, доносившимся издалека. Мы немедленно приступили к работе.
Мы яростно ковыряли камень у основания одного из прутьев решетки, пользуясь несколькими обломками металла, оказавшимися в нашем распоряжении, но прошло два часа, а нам удалось удалить лишь дюйм светящегося камня. Еще через час мы освободили нижний край прута, но до окончания периода сна осталось совсем немного времени, а затем улицы наполнятся жителями, что сделает побег невозможным. Мы работали изо всех сил, обливаясь потом; наконец, когда наши часы показали, что до наступления «утра» осталось меньше получаса, я бросил ковырять камень и крепко привязал цепь к нижнему концу прута. Затем мы немного отошли в сторону, уперлись в стену под окном и изо всех сил потянули цепь на себя.
Несколько секунд мы напрягали все силы — толстый прут держался крепко, затем он вывалился из своего гнезда и с громким звоном упал на пол. Мы рухнули друг на друга, задыхаясь и прислушиваясь, не привлек ли звук внимания врагов, затем поднялись и торопливо привязали цепь к одному из оставшихся прутьев. Цепь мы спустили за окно; она, развернувшись, повисла вдоль стены, конец ее оказался далеко внизу, на светящейся мостовой. Я тут же подтолкнул Хуруса Хола к окну, еще секунда — и он протиснулся через решетку и, перебирая руками, начал спускаться вниз. Не успел он проползти и десяти футов, как за ним последовала Дал Нара, затем я тоже выбрался наружу и скользнул вниз; мы трое, держась за цепь, ползли по стене гигантской пирамиды, словно мухи.
Я уже отполз от окна на десять — двадцать футов и взглянул вниз, на мерцающую пустынную улицу. До нее оставалось пятьсот футов, которые казались тысячью. Затем внезапно я услышал сверху какой-то звук и, подняв голову, испытал самый сильный приступ страха за всю свою жизнь. Из окна, из которого мы только что выбрались, в двадцати футах надо мной, высунулось существо-конус, привлеченное в камеру, несомненно, звоном упавшего металлического прута, и его белый глаз, окруженный красным ободком, уставился прямо на меня.
Я услышал снизу полные ужаса восклицания своих товарищей, и какой-то момент мы неподвижно висели, ухватившись за цепь, раскачиваясь у светящейся стены на высоте нескольких сотен футов над землей. Затем существо подняло щупальце, в котором было зажато металлическое орудие, и с резким звоном ударило им по цепи, лежавшей на окне. Оно повторило удар снова и снова. Оно рубило цепь!
5
Несколько секунд я висел без движения, а затем, когда орудие, зажатое в щупальце чудовища, снова с резким стуком опустилось на цепь, звук этот побудил меня к действию.
— Двигайтесь вниз! — крикнул я своим товарищам.
Но они не послушались меня и поползли вверх, ко мне, прямо в лапы ужасного существа. Я изо всех сил ухватился за цепь, подтягиваясь к окну и конусу, выглядывавшему из него в двадцати футах от меня.
Трижды его орудие опускалось на цепь, пока я полз, и каждый раз я ожидал, что звенья треснут и мы рухнем вниз, навстречу верной смерти, но прочный металл выдержал удары, и, прежде чем существо успело снова рубануть по цепи, я оказался на уровне окна и попытался схватить врага.
Проворные черные щупальца немедленно вытянулись вперед и вцепились в меня и Дал Нару, еще одна змееподобная конечность взмахнула зажатым в ней орудием, целясь мне в голову. Но оно не успело нанести удар — я вытянул правую руку, левой держась за цепь, схватил врага за туловище и вытащил его наружу, прежде чем он смог оказать сопротивление. При этом хватка моя немного ослабла, и мы повисли в нескольких футах под окном, цепляясь за тонкую цепь и нанося отчаянные удары друг другу: он — металлическим орудием, а я — кулаком.
Какое-то время мы раскачивались в нескольких сотнях футов над светящейся улицей, затем щупальце стремительно обвилось вокруг моей шеи, сжимаясь, пытаясь задушить меня. Отчаянно ухватившись за тонкую цепь одной рукой, я вслепую нанес удар другой, но безжалостное щупальце продолжало сжимать меня, и я почувствовал, что теряю сознание. Затем последним усилием я крепко ухватился за цепь обеими руками, подогнул ноги и ударил врага изо всех сил. Удар пришелся прямо в туловище противника, и он выпустил цепь, шея моя резко дернулась, и я оказался свободен. Мы с Дал Нарой увидели, как темное тело полетело вниз, вдоль стены пирамиды, переворачиваясь на лету, и наконец рухнуло на гладкую светящуюся мостовую, превратившись в бесформенную черную кучу.
Задыхаясь, я взглянул вниз и увидел, что Хурус Хол добрался до конца цепи и стоит на пустой улице, ожидая нас. Посмотрев вверх, я обнаружил, что существо, с которым я боролся, наполовину перерубило одно из звеньев, но у меня не было времени исправлять повреждение; молясь, чтобы цепь выдержала еще несколько минут, мы с Дал Нарой начали спускаться, скользя вдоль стены.
Острые края звеньев больно царапали нам руки, и один раз мне показалось, что она немного подалась под нашим весом. Я испуганно взглянул вверх, затем вниз, туда, где Хурус Хол ободряюще махал нам рукой. Мы продолжали ползти вниз, не осмеливаясь поднять глаза, не зная, сколько еще осталось до земли. Затем мы почувствовали, что цепь подается, послышался скрежет, слабое звено внезапно разжалось, мы рухнули вниз и, пролетев десять футов, упали прямо в объятия Хуруса Хола.
Мы повалились друг на друга на светящуюся мостовую, затем, шатаясь, поднялись иа ноги.
— Бежим прочь из города! — воскликнул Хурус Хол. — Самим нам никогда не добраться до выключателя конденсатора, но на корабле у нас есть шанс. А до конца «ночи» осталось всего несколько минут!
Мы бросились бежать по улице, мимо площадей и аллей, мимо огромных светящихся пирамид, прячась каждый раз, когда наверху пролетали конусы, затем снова бежали прочь. Я знал, что в любую минуту над городом может раздаться рев гигантских горнов и на улицы хлынут толпы обитателей, и наш единственный шанс выжить — это выбраться из города до наступления «дня». И вот мы уже спешили по улице, по которой вошли в город, вдали показался ее конец, а за ним раскинулись светящаяся равнина и черный лес, из которого мы пришли. Мы изо всех сил бежали по этой равнине, преодолели четверть мили, полмили, милю…
Внезапно позади нас послышались резкие нарастающие звуки мощных труб, отмечавших конец «ночи», вызывавших существа-конусы обратно на улицы. Мы понимали, что через несколько минут наш побег будет обнаружен, и, задыхаясь от быстрого бега, прислушивались, ожидая сигнала тревоги.
И он раздался! Когда до черного леса, где скрывался наш корабль, осталось полмили, над светящимся городом разнесся рев трубы, высокий, дрожащий, полный ярости. Оглянувшись, мы увидели, что с верхушек пирамид поднимаются тучи черных конусов, они кружили над городом, ища нас, устремлялись к равнинам, окружавшим город, и плотная масса их неслась прямо на нас.
— Вперед! — крикнул Хурус Хол. — Это наш последний шанс — вперед, к кораблю!
Спотыкаясь, шатаясь, мы из последних сил спешили по светящемуся песку и камням к опушке черного леса, до которого оставалось каких-то четверть мили. Внезапно Хурус Хол зацепился за что-то, споткнулся и упал. Я остановился, обернулся к нему, но в этот момент Дал Нара с глухим криком указала вверх. Нас заметили летающие конусы, и два из них летели прямо к нам.
Мгновение мы, оцепенев, стояли на месте, ожидая неминуемой смерти, а огромные вражеские корабли неслись на нас. Внезапно откуда-то сзади в небе показалась огромная черная тень, из нее возникли яркие зеленые лучи, ослепительные лучи, несущие разрушение, и ударили по двум снижавшимся конусам; те рухнули на землю, превратившись в кучи мелких обломков. Могучая тень быстро опустилась рядом с нами, и мы увидели, что это наш корабль.
Мы с трудом подошли к нему, забрались в открытый люк, ожидавший нас. Шатаясь, я добрался до мостика, и третий помощник крикнул мне в ухо:
— Мы заметили вас из леса и вылетели, чтобы помочь.
Оказавшись на мостике, я отшвырнул пилота от панели управления и резко направил корабль вверх.
