Он вытянул руку вперед жестом фокусника: вот, смотрите, ничего нет в рукаве.
— Ага, так я и поверила,
— Не двигайся.
Это был голос Эдуарда. Вся сила воли потребовалась мне, чтобы не обернуться и не поискать его взглядом, но я не отвела глаз от вампира. Помощь пришла, теперь только бы мне не облажаться.
Отец подошел к Витторио, и я готова была чем угодно ручаться, что он загородил Эдуарду прицел.
— Этот человек под чарами, Эдуард, — сказала я, снова заставив себя не искать его взглядом: слишком силен Витторио, чтобы мне отвести от него глаза хотя бы на миг. Не знаю, что может сделать со мной его прикосновение. Может быть, и ничего, но может быть, и что-то плохое. Я действую быстрее обычного человека, спасибо Жан-Клоду, так что если я не отведу взгляда от Витторио, смогу уклониться от его прикосновения.
По крайней мере в теории.
— Ко мне, друзья мои, — сказал он, и на этот раз я ощутила едва заметную тягу силы. Стоящие у барьера повернулись к нам и направились к нему.
— Он заворожил толпу!
Я бросилась было к нему, но девушка все еще оставалась у него в руках, и я заколебалась. Толпа обтекала нас, закрывая вампира от любой стрельбы, но еще эти люди пытались меня схватить. Они вели себя как зомби: невидящие глаза, протянутые руки, отсутствие мысли. Как он сумел так подчинить себе столько людей? Каким чертом он это делает?
Я пыталась сперва никому не наносить травм, но когда поняла, что меня они задавят просто числом, перестала миндальничать. Ударила в колено ногой, почувствовала, как провалился сустав, и человек вскрикнул, а потом спросил:
— Что это? Где я?
Я ударила в ближайшее лицо, представив себе, что цель моя — противоположная сторона лица, как учат на занятиях по боевым искусствам. Человек рухнул и исчез в толпе. Я свалила еще двоих ударами в сустав и разбитым носом. Боль приводила их в чувство, и они отползали прочь, уже не представляя собой угрозы, но я слишком долго тянула, и сейчас их просто было слишком много.
— Боль! Они от боли в себя приходят! — крикнула я, не зная, слышит ли меня кто-нибудь, но потом зазвучали крики боли с наружного края толпы. Кто-то сюда шел, кто-то из моих сторонников. Но меня схватило множество рук, навалился вес тел, и я не могла шевельнуться.
Витторио опустился на землю возле моей головы, положил мне руку на лицо. Я попыталась вырваться, но ничего не могла сделать. Глаза его пылали карим огнем — я знала, что он сейчас сделает.
— Эдуард! — закричала я.
Только что я слышала удары тел о землю — и вдруг ничего не осталось в мире, кроме прикосновения вампира и пылающих карих глаз, нависших надо мной, и они давили на меня. Закрыв глаза, я заорала.
Я ждала, что сейчас в меня проникнет и поглотит меня пламя, но ничего не случилось. Руки все еще держали меня, не давая встать, я ощущала напор силы, этого карего пламени, но и вес. Приоткрыв глаза, я увидела золотисто-карее пламя, слепившее меня, но оно не приближалось.
Выстрел грохнул так близко, что я на секунду оглохла. Пламя исчезло, надо мной нависло лицо Витторио. Сперва я подумала, что он склонился для поцелуя, но сообразила по его позе, что он пригнулся от выстрела. Снова грохнул выстрел — и те, кто меня держали, отпустили руки и встали живым щитом вокруг сидящего около меня вампира.
— В другой раз, — сказал он, и вдруг таким быстрым движением, что я не уследила, вскочил и бросился бежать. Я села, глядя ему вслед, и сердце прыгало в горле. Одного только вампира я видела, который без ментальных фокусов умел двигаться так быстро. Это Истина.
— Блин, куда он девался? — ревели мужские голоса. — Смотри, ты такое видел?
Вдруг надо мной вырос Эдуард, протягивая руку. Я взяла ее, и он меня поднял на ноги. Удержал, когда я покачнулась.
— Все в порядке? — спросил он.
Я кивнула. Он присмотрелся.
— Он пытался поставить мне метку, но за то время, что ты ему дал, не смог пройти мои щиты.
Над нами навис Олаф:
— Она ранена?
— Все в порядке, — сказала я, заставив себя выпустить руку Эдуарда, хотя на самом деле мне больше всего хотелось свалиться ему на грудь, и пусть бы он меня прижал к себе.
Возле нас оказались ребята из СВАТ в зеленых мундирах, пробившиеся через расходящуюся толпу, где люди спрашивали друг друга, что тут было.
Среди них был Хупер — единственно светлым в его облике было побледневшее лицо.
— Блейк, что тут стряслось?
— Клуб и заложники — это была ловушка.
— Для кого? — спросил Хупер.
— Для меня.
К сержанту подошел Джорджи:
— Блейк, ничего личного, но почему тогда он тебя не убил?
— Он не смерти моей хочет.
— А чего? — спросил Хупер.
— Меня в качестве слуги-человека.
— Но ведь ты уже принадлежишь мастеру Сент-Луиса? — спросил Каннибал, выходя с другой стороны редеющей толпы.
Что мне было на это сказать?
— Вроде того.
— Тогда он поздно спохватился, — сказал Каннибал.
— Он считает, будто ему хватит сил, чтобы меня увести.
Хупер стоял неподвижно, только всматривался мне в лицо.
— Хватило? — спросил он.
— Сегодня — нет.
Хупер чуть шевельнул губами — то ли улыбнулся, то ли нет.
— Давай не будем давать ему второй попытки.
— Аминь, — ответила я и повернулась к Каннибалу он же сержант Рокко.
— Хреновый же ты экстрасенс. Ты что, не слышал, как Витторио работает с толпой?
— Извини, Анита, я только воспоминания чувствую.
— Блин, ты ничего такого рода не чуешь? А Санчес где?
— Зачем он тебе? — спросил Олаф.
— Я думаю, он мог бы учуять эту метафизику.
— Он со второй группой, — сказал Эдуард. — Которая пошла обыскивать дом Беринга. Граймс хотел иметь с собой своих практиционеров — проверить, учуют ли они демона.
— А почему ты не с Санчесом? — спросила я у Рокко.
— Мои способности — прикосновения и воспоминания. Я не стану намеренно прикасаться к демону и не хочу иметь его воспоминаний.
— Они хотели проверить, учуют ли они демона, — сказал Эдуард, — чтобы мы вошли ближе к целям или дальше от них, в зависимости от того, что они найдут.
— Дайте мне пистолет и пошли отсюда.
Стоящий рядом со мной Эдуард отдал мне мой собственный запасной пистолет, вынув его из кармана штанов.
— У вас прямо тут вампиры, зачем гоняться за демонами? — спросил Рокко.
