Впервые милгианин обратился к нему по имени. Странно было услышать такое обращение от того, кого впервые увидел лишь несколько минут назад; но они здесь для того, чтобы работать вместе, чтобы установить контакт, если возможно. Это было начало, и Бебит был явно дружелюбнее Велека.

– Спасибо, Бебит, – сказал Джорди, вставая с помощью доктора Крашер. Боль не прекратилась, но в голове у него прояснилось. – Мне уже лучше, доктор, спасибо.

Кивнув, Крашер отошла на шаг.

– Я не думаю, что Вы сможете выдержать ещё один такой ожог.

В глубине души Джорди был с ней согласен, но у них не оставалось времени.

– Бебит, мне не повредит говорить с двигателями, как повредило, когда двигатель меня пробовал?

Лицо Бебита на миг стало ярко-красным – печаль.

– Мне жаль, что тебе было больно. Мне не больно оттого, что двигатель меня пробует. Двигатели не стали бы причинять тебе боль нарочно, Джорди.

– Верю, Бебит, но мне не будет больно говорить с двигателями?

– Тебе не нужно касаться панелей – ты только проводи возле них рукой. От этого тебе не будет больно?

– Надеюсь, что нет, – сказал Джорди. – Что я должен делать?

– Проведи рукой вдоль этой панели, вот так, – Бебит растопырил веером свои толстые пальцы, и панель тотчас замерцала огоньками. – Видишь?

Джорди не понимал, что означают эти разноцветные огоньки, но он мог повторить движение и надеялся, что этого будет достаточно.

– Я должен провести той рукой, которую пробовал двигатель?

– Не обязательно.

Это хорошо, подумал Джорди, поднимая здоровую руку к мягко светящейся панели.

– Не прикасайтесь к ней! – низкий крик заставил Джорди резко опустить руку и обернуться. Велек показался в дверях и теперь приближался к ним со всей доступной ему скоростью. – Не прикасайтесь к ней!

– Главный инженер… – заговорил было Бебит.

– Молчите! Вы едва не погубили корабль.

– Но, главный инженер…

– Уходите!

Бебит не стал больше спорить. Повернувшись, он заковылял прочь. Тело его словно остыло, и визор Джорди больше не улавливал горячих точек. Милгианин показался Джорди удручённым.

– В чём дело, Велек? – спросил Джорди.

– Строение ваших клеток для этого корабля чужое. Смешение ваших клеток с клетками корабля может вызвать немедленный взрыв.

Джорди взглянул на Крашер, та в ответ пожала плечами.

– Но ведь корабль уже попробовал меня и не взорвался от этого.

– Этот идиот, Бебит, как он мог так рисковать? – В голосе Велека слышались гнев и паника.

– Если опасность заключалась в строении моих клеток, то всё обошлось.

– Но Вы собирались говорить с двигателями. – Велек приближался к ним, и Джорди видел разноцветные тепловые линии его тела, сменяющие друг друга, как в калейдоскопе. У него едва не закружилась голова, пришлось отвернуться. Джорди мог только предполагать, что у милгиан это было признаком чрезвычайного волнения.

– Мне необходимо говорить с двигателями, чтобы отремонтировать их, – сказал Джорди.

– Вы не понимаете наших двигателей. Они находятся в состоянии стресса. Если они попытаются говорить с чем-то настолько чуждым, как Вы, то могут взорваться немндленно. Вы понимаете это? – Своей массивной фигурой Велек загородил от землян контрольную панель. Им поневоле пришлось отступить.

– Через несколько часов корабль всё равно погибнет.

– Но не сейчас, – сказал Велек.

– Тогда давайте эвакуируем всех на «Энтерпрайз», и я попробую поговорить с двигателями.

– Вы станете рисковать своей жизнью ради того, чтобы спасти наш корабль?

Джорди не нашёлся что ответить. Это звучало чертовски героично, а он не чувствовал себя героем.

– Мой долг – сделать всё возможное для спасения вашего корабля и людей, поэтому да, я готов рискнуть.

Несколько секунд Велек смотрел на Джорди. Тепловые лини остыли, и Джорди многое дал бы за возможность видеть выражение лица главного инженера. Хотя, как и в большинстве случаев при первом контакте с незнакомыми расами, выражение лица могло бы ничего не объяснить.

– Я не могу позволить Вам, чужому, рисковать собой ради моего корабля. Я главный инженер, и я умру вместе с моими двигателями.

– Тогда оставайтесь со мной. Мне понадобится помощь, – сказал Джорди.

– Прежде чем вы начнёте, мы отведём «Энтерпрайз» на безопасное расстояние, – сказала Крашер.

– Верно. И попытайтесь убедить как можно больше милгиан эвакуироваться.

– Попробую, – кивнула Крашер,- но это нелепое стремление пойти ко дну вместе со своим кораблём… Не знаю, как через это пробиться.

– Это не нелепо, – сказал Велек. Это наш обычай.

– Любой обычай, ведущий к напрасным жертвам, для меня отвратителен, главный инженер Велек. Я доктор; я спасаю жизни. И для меня это важнее, чем любой обычай.

– Я не покину свой корабль, когда ему угрожает опасность, – сказал Велек.

– Пойду, попытаюсь уговорить остальных офицеров перебраться на «Энтерпрайз», – сказала Крашер. – Я вернусь, когда уговорю столько милгиан, сколько смогу.

– Минутку, доктор. Вы тоже транспортируетесь на «Энтерпрайз».

– Если эти двигатели не взорвутся, и Вы сможете говорить с ними, я Вам понадоблюсь. Эти двигатели живые, Джорди. Тут нужны и инженер, и доктор.

Джорди хотел было возразить, но рот её упрямо сжался, и в зелёных глазах появился жёсткий блеск. По-своему Крашер была не менее упряма, чем милгиане.

– Хорошо, Доктор. Вы займитесь эвакуацией, а я тем временем попробую пройти ускоренный курс механики милгианских двигателей.