И с нею исчезла незримая связь Меж прошлым и будущим, штилем и бурей. Но в памяти цепкой, как прежде, жива Та неповторимая звонкая нота, Что в сердце моем, зародившись едва, Готова была для большого полета. Неспетая песня… В Кавказских горах Не празднуют двадцатилетия праздник, И зрелости время у нас на часах Толкуют иначе в селениях разных. Мгновенья бегут… Проплывают века. Седеют от вьюг и раздумий вершины. Но времени нить не прервется, пока Растут и взрослеют в аулах мужчины. Вот этот и в десять уже удалец, К пятнадцати он возмужает до срока. А тот, хоть и сед, но трусливый подлец, Не будет ему и от старости прока. О, зрелость, в горах измеряешься ты Не возрастом и не размером папахи, И праздники наши, как будто просты, Но скрыты в них некие тайные знаки. Мы празднуем ночь наступленья зимы И сотни костров разжигаем на скалах, Чтоб путник, попавший в объятия тьмы, Не сбился с дороги, шагая устало. Еще, когда первый весенний цветок Проклюнется вдруг из-за талого снега И с гор побежит оголтелый поток, И дождь серебристый посыплется с неба. И первую плуг проведет борозду… Мы день этот издревле празднуем тоже, Чтоб голос аульской зурны за версту Округу от зимнего сна растревожил. И день молотьбы мы отметим потом, Быков круторогих по кругу гоняя, Полову отделим от зерен, чтоб дом Пьянил, как буза, хлебный дух урожая. Затем мы отпразднуем День чабана И День рыбака не забудем отметить, Ведь, к счастью, ни тем, ни другим не бедна Земля, на которой растут наши дети. Еще мы отпразднуем праздник цветов И спляшем на празднике первой черешни: Умоемся соком ее и на стол, Наполнив корзины, поставим, конечно. И праздник, который дороже всего, Отметим мы дружно — Девятое мая, Живых поздравляя с приходом его И павшим последнюю дань отдавая. Как сладок и горек для нас этот день Великой и неповторимой Победы, В едином порыве сплотивший везде Отцов с сыновьями и с внуками дедов. Кому восемнадцать, кому сорок пять, Кому и за семьдесят перевалило… Но и в избранный День этот всех нас опять Связует какая-то высшая сила. И те, кто прошел сквозь горнило войны, В неполных семнадцать взрослея в атаках, Ни в креслах дождались своей седины, А под артобстрелом в пылающих танках. Мне дважды по двадцать, и вот я уже По третьему кругу идти собираюсь, Покуда мой конь не устал и в душе Еще не померкла беспечная радость.
