осветит скрытое во мраке, и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога» (1Кор 4:4-5). Таким образом, Бог увидит, насколько каждый преуспел в исполнении Его заповедей, однако «крепко любит» их тот, кто также возлюбил мир (расет) той совместной храмины, и он уже не должен отчаиваться, ибо «крепко любит заповеди Его», и «на земле мир, в человеках благоволения» (Лк.2:14).
3. Поэтому «сильно на земле будет семя его». Семенем будущей жатвы являются дела милосердия, о чем свидетельствует апостол, говоря: «Делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем» (Гал.6:9), а также: «Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет» (2Кор 9:6). Что же братья, сильнее, чем то, что не только Закхей приобрел Царство Небесное, раздав нищим половину своего имения (Лк.19:8), но и вдова своими двумя лептами (См. Мк.12:42), и что каждый из них одинаково много там приобрел? И что сильнее, чем то, что для одного и того же Царства имеют силу и сокровища богатого, и чаша студеной воды бедняка? Есть же те, кто делают это, но вместе с тем собирают себе земные [сокровища], надеясь получить награду от Господа уже здесь или стремясь угодить людям. Но «род правых благословится», то есть дела тех, к кому «благ Бог, к Израилю, к правым сердцем» (а иметь правое сердце значит не противиться Отцу, когда Он исправляет тебя, и верить Ему, когда Он обещает), но не [дела] тех, у кого «пошатываются ноги и поскальзываются и падают стопы», как говорится в другом псалме, когда они завидуют «беззаконным, видя благоденствие грешных», и полагают, что их старания тщетны, поскольку они не получают временную награду (Ср.Пс.72:1-14). Напротив, тот муж, который боится Господа и обращением правого сердца стремится в святой храм Божий, не ищет человеческой славы и не желает земных богатств, однако славя «и богатство в доме его» (Пс.111:3). Ибо его дом – это его сердце, где он, получая хвалу от Бога, живет в большем изобилии с надеждой на вечную жизнь, чем со страхом вечной смерти под лесть людей в домах из мрамора и с роскошными потолками. «И правда его пребывает вовек» (Пс.111:3) – вот его слава и богатство. А порфира, виссон и блистательные пиры [богача] проходят в тот же момент, когда и начинаются; когда же они подойдут к концу, он, жаждая, чтобы хоть капля воды стекла в [его уста] с [чьего-либо] перста, с пылающим языком возопит» (Ср. Лк.16:19-24).
На пятое место ты поставил вопрос, который я обещал обсудить после всех остальных.
Вопрос 6
Действительно ли Самуил был вызван волшебницей из преисподней?(§1-2)
1. Твой шестой вопрос таков: «Правда ли, что, согласно книге Царств, волшебница вызвала из преисподней самого пророка Самуила?» (См. 1Цар 28:7-19)
2. Этот же вопрос мне задавал некогда блаженной памяти Симплициан, епископ Медиоланский. Вот что я ему ответил: «Ты также спрашиваешь, неужели нечистый дух, бывший в волшебнице, мог сделать так, что Саул видел Самуила, и тот говорил с ним? (См.1Цар 28:7-19) Но куда большего удивления заслуживает то, что сам сатана, князь всех нечистых духов, мог беседовать с Богом и просить дозволения искушать праведнейшего мужа Иова (Ср. Иов 1:11) и что он просил предать ему апостолов для искушения (Ср. Лк.22:31). И если здесь потому нет никакого сложного вопроса, что вездесущая Истина говорит с каким угодно творением посредством какого угодно творения, и по этой причине вовсе не стоит возвеличивать того, к кому обращается Бог, так как все дело в том, что именно говорится, – ведь и император не говорит со многими невинными, о счастье которых он неусыпно заботится, и говорит со многими виновными, которых повелевает казнить, – итак, если из-за этого не возникает никакого недоумения, то нет никакого вопроса также и в том, как мог нечистый дух говорить с душой святого мужа. Ведь понятно, что Бог, Творец и Освятитель всего, куда больше всякого святого. И если смущает то, что было дозволено злобному духу вызвать душу праведника и как бы извлечь ее из сокровенных обителей умерших, то разве не больше надо удивляться тому, что сатана взял Самого Господа и поставил Его на крыле храма? (Ср.Мф.4:5) Каким бы способом ни сделал он этого, точно так же сокрыт и тот способ, каким он сделал так, что Самуил был вызван; если только не скажет вдруг кто-либо, что диаволу куда легче было получить дозволение на то, чтобы взять живого Господа, откуда хотел, и поставить, куда хотел, чем на то, чтобы призвать дух мертвого Самуила из его селений. Так что, если описанное в Евангелии потому не приводит нас в смущение, что Господь без всякого умаления Его власти и Божества захотел и дозволил, чтобы это произошло, подобно тому, как и от иудеев, хотя и порочных, нечистых и делающих дела диавола, Он все же претерпел и взятие, и пленение, и осмеяние, и распятие, и убиение, то не будет нелепым поверить, что по некому домостроительству Божественной воли было дозволено, чтобы не невольно и не под властью или бременем магической силы, но по собственному желанию и из повиновения тайному распоряжению Божию, сокрытому от волшебницы и Саула, согласился дух святого пророка предстать перед взором царя, чтобы высказать тому изволение Божие. Итак, почему должно казаться, что душа доброго человека, когда пришла она, будучи вызвана живыми нечестивцами, лишается своего достоинства, если зачастую и живые добрые люди, будучи призваны, приходят к злым и говорят с ними о том, чего требует обязанность справедливости, по необходимости или с пользой для настоящего момента выводя на свет их пороки, и при этом красота добродетели добрых сохраняется незыблемой?
Возможно, вызван был не дух Самуила, а призрак (§ 3)
3. Хотя для этого случая можно обнаружить более легкий выход и более удобное объяснение, если мы признаем, что на самом деле не дух Самуила был пробужден от своего покоя, но посредством диавольских хитростей был явлен некий призрак и воображаемое привидение, которое Писание из-за того называет именем Самуила, что обычно образы вещей называются именами того, образами чего являются. Так все, что рисуют или ваяют из некоего металлического или деревянного материала или из чего другого, пригодного для такого рода творчества, а также то, что мы видим во сне, и вообще почти все образы обычно называются именами тех вещей, образами которых являются. Ибо кто усомнится назвать нарисованного человека человеком? Ведь когда мы рассматриваем изображения некоторых конкретных людей, мы точно так же тотчас прилагаем к ним собственные имена [этих людей], к примеру, когда, разглядывая картину или фреску, мы говорим: 'Это – Цицерон, это – Саллюстий, это – Ахилл, это – Гектор, это – река Симоэнт, это – Рим', тогда как в действительности все это – ни что иное, как нарисованные образы. Поэтому также и изваяния херувимов, являющихся небесными силами, когда они были изготовлены из металла по повелению Божию и помещены над ковчегом завета для обозначения величия этой вещи, назывались не иначе как херувимами (Ср. Исх.25:18). Точно так же всякий, кто видит сон, не говорит: 'Я видел образ Августина или Симплициана', но скажет: 'Я видел Августина или Симплициана', хотя, когда он видел нечто подобное, мы не были [этому] свидетелями, что вполне ясно показывает, что видел он образы людей, а не самих людей. И фараон сказал, что видел во сне колосья и коров (Ср. Быт.41:17-28), а не образы колосьев и коров. Итак, если хорошо известно, что образы вещей называются именами тех вещей, образами которых являются, то не удивителен рассказ Писания о том, что видели Самуила, хотя на самом деле, возможно, явился лишь образ Самуила вследствие ухищрений того, кто принимает вид ангела света и слуг своих представляет как слуг правды (Ср. 2Кор 11:14-15).
Каким образом бесы знают будущее? (§ 4)
4. А если смущает то, каким образом злобным духом Саулу была предсказана истина, то может показаться удивительным и то, как демоны узнали Христа (Ср. Мф.8:29), Которого не узнали иудеи. Ибо если угодно Богу, чтобы даже при помощи низших и подземных духов кто-либо познал нечто истинное, пусть даже временное и относящееся к этой смертности, тогда очень легко и вовсе не несообразно [происходит так], что Всемогущий и Праведный уделяет, в соответствии со скрытым
