несчастлива. Она возражала. А теперь они поменялись ролями. После подписания приказа о переводе Майлс с нетерпением ждал, когда же можно будет приступить к работе по восстановлению станции, а Кейко вдруг ударилась в меланхолию. Увы, назначение уже не отменить…

– Я люблю тебя, – просто сказал Майлс.

Именно это следовало сказать давно. Кейко грустно улыбнулась и осторожно, чтобы не разбудить ребенка, положила ладонь на руку мужа.

– Как только мы устроимся, мне будет лучше, – произнесла она со вздохом. О'Брайен понимающе кивнул.

– Ты все упаковала?

– Даже все уже отправила.

– Тогда бери Молли, а я догоню вас через несколько минут, мне нужно еще кое-что сделать.

На мостике дежурила ночная смена. О'Брайен вышел из турболифта, все еще сомневаясь, правильно ли он сделал, что пришел сюда. Все же он чувствовал себя крайне неловко. Но не мог же он уйти с «Энтерпрайза», не попрощавшись.

Дежурный офицер лейтенант Скорез заметил его состояние и, похоже, все понял.

– Капитан у себя, доложить о вашем прибытии? – спросил он.

О'Брайен заколебался еще сильнее. Он чувствовал, что должен попрощаться с капитаном, но отдавал себе отчет, что эта сцена будет нелегкой. Лучше было выскользнуть с корабля, не прощаясь.

– Не надо докладывать, – покачал мичман головой. – Все в порядке, спасибо.

Майлс в последний раз обвел мостик взглядом, потом вернулся в турболифт и направился в третью транспортаторную.

– Доставьте меня вниз, Мэгги, – с наигранной веселостью попросил он новую работницу.

– Да, сэр, – улыбнулась Мэгги О'Брайену и повернулась к приборной доске.

– Мистер О'Брайен? – раздался за спиной мичмана голос капитана Пикара.

– Да, сэр, – виновато произнес Майлс. – Я не хотел отвлекать вас.

Пикар взглядом попросил Мэгги выйти. Как только двери за ней закрылись, выражение лица капитана смягчилось.

– Ваша любимая транспортаторная, не так ли? – тепло спросил Пикар.

О'Брайен кивнул. Он обрадовался тому, что все же удалось увидеть капитана.

– Номер три, сэр.

Улыбка на лице Пикара исчезла.

– Знаете, вчера я заглянул сюда и по привычке спросил, где вы? Теперь здесь будут другие.

О'Брайен пожал плечами.

– Это всего лишь транспортаторная, сэр.

На лице капитана вновь появилась улыбка, и мичман улыбнулся в ответ. Наступила неловкая пауза, которую прервал О'Брайен.

– Разрешите покинуть вас, капитан?

Пикар выпрямился.

– Разрешаю, Майлс.

О'Брайен ступил на площадку, Пикар подошел к приборной доске.

Они обменялись взглядами.

– Включайте, – произнес О'Брайен, не в силах дольше выносить эту сцену.

Пикар подал ток.

О'Брайен молча наблюдал, как в дрожащем сиянии уходило его прошлое.

Сиско отнес таинственную шкатулку в научную лабораторию и вернулся в свою каюту. В ней царил полумрак, сквозь иллюминаторы едва пробивался тусклый свет.

Встреча с Опакой взбудоражила Бенджамена. Вспоминая о пережитой сцене знакомства с Дженифер на Гилго-Бич, он не мог отделаться от чувства, что этот его опыт был чем-то несравнимо большим, нежели просто воспоминание. Ему казалось, что он в самом деле побывал на берегу моря, встретился с Дженифер в своем прошлом.

И еще какое-то чувство подсказывало Бену, что его опыт и предсказание Кай находились в некой внутренней связи между собой.

…Ты найдешь святых… не для нас и не для Федерации, но для самого себя. Тебе суждено проделать это путешествие, командор.

Бенджамен понимал, что глупо доверяться случайным предсказаниям. Шкатулку и пережитый им опыт встречи с погибшей женой нужно рассматривать исключительно с научной точки зрения. Вместе с тем сейчас, впервые после прибытия на станцию, он почувствовал, что впереди есть цель, что он прибыл именно туда, где и должен быть…

Наверное, в первый раз после смерти Дженифер.