же миг и сон, и голос сердца – все перестало иметь для нее значение. Теперь Сиско уже не казался ей неким таинственным человеком, он всего лишь один из многих офицеров Звездного Флота, которых она так не любила.

– Все остальные заняты починкой систем жизнеобеспечения, – сказала Кира, сбрасывая с лопаты мусор. – Офицеры Звездного Флота, наверное, не привыкли пачкать руки.

Она прекрасно понимала, что тон ее голоса – почти враждебный, но не считала необходимым скрывать это.

Сиско удивленно вскинул брови, потом взял лежавшую поблизости лопату и стал молча работать.

Кира отвернулась и сделала вид, что ей глубоко безразлично его поведение. Но она понимала, что против своего желания приоткрыла ему завесу собственного прошлого. Надо же было ей сделать ему такой щедрый подарок. О нем не мог мечтать даже Одо, несмотря на их взаимную симпатию, доверительность отношений.

– В лагере для беженцев мы научились делать буквально все, – первой прервала молчание Кира. – Независимо от того, кто ты.

Снова воцарилось молчание.

– Я только что разговаривал с нашим соседом Кварком, так вот он уверен, что Временное правительство скоро падет, – нарушил в свою очередь молчание Сиско.

Кира кивнула головой в знак согласия.

– Кварк мудр в своем роде и великолепно ориентируется в обстановке, – продолжил командор.

Теперь он повернулся в сторону собеседницы и пристально смотрел ей в лицо. Она лишь пожала плечами.

– Это правительство сложит полномочия через неделю, – произнесла наконец Кира.

Она могла бы добавить, что так говорит ей голос здравомыслящей сущности, а голос мистика утверждает обратное. Но промолчала.

– Что же тогда будет на Бахоре? – спросил Сиско.

– Гражданская война, – как можно спокойнее ответила Кира, хотя внутренне она содрогнулась при мысли об этой ужасной войне.

Она мысленно представила себе дальнейший ход событий. Кардасиане увезли с планеты практически все, что только можно было увезти. Остались крохи. В борьбе за эти крохи и сцепятся теперь враждующие политические партии.

– Политики слишком заняты мыслями о дележе, чтобы увидеть, что здесь необходимо сделать, – произнесла женщина вслух.

– И что же здесь необходимо сделать? – спросил Сиско.

– Ничего такого, в чем мог бы оказать помощь Звездный Флот, – ответила Кира и спохватилась, не слишком ли много сказала.

Еще она подумала о том, стоит ли его посвящать в тайну своих сновидений. Внимательно посмотрела на командора. Его лицо выражало искренний и доброжелательный интерес.

– Единственный человек, кто может предотвратить войну, – это Опака, – решилась на откровенность Кира.

– Опака? – переспросил Сиско.

– Да, наш духовный наставник, – утвердительно кивнула Кира. – Она еще известна под именем Кай. Религия сейчас единственное, что объединяет народ нашей планеты. Если Опака призовет к единению, то ее послушаются.

Отложив лопату, Кира нагнулась и стала подбирать осколки стекла, Сиско опустился на колени рядом и помогал ей.

– Лидеры всех партий и фракций пытались увидеться с ней, но напрасно, – тихо продолжала Кира. – Она живет отшельницей и редко встречается с бахорианами.

Сиско молча обдумывал услышанное.

– Может быть, она захотела бы встретиться с кем-нибудь из представителей Федерации? – осторожно высказал он предположение.

Кира подняла на него глаза и выразительно посмотрела.

– С вами? – тут она иронически улыбнулась. – Видите ли, Опака доверяет Федерации не больше, чем я.

Внезапно на беседующих упала тень. Кира посмотрела вверх и увидела лицо старика, обрамленное свисающими прядями седых волос, – то самое мудрое лицо, которое она видела во сне.

Сиско тоже поднял глаза и подумал было, что снова видит сон, в котором светящаяся бахорианка протягивает к его щеке длинные гибкие пальцы.

–…Дыши, – сказала Дженифер…

Но склонившееся сейчас над ними лицо принадлежало мужчине. Ах да, это же лицо того старого монаха, который приглашал его в бахорианское культовое сооружение.

– Командор, время настало, – тихо произнес монах.

Он повернулся к Сиско спиной и зашагал прочь. Вся его фигура выражала непоколебимую уверенность, что приглашенный последует за ним.

Неожиданно для Бена его сердце бешено забилось. Он встал и, точно загипнотизированный, с минуту