без еды и питья. У ференджи его жизненные правила вызывали чувство ненависти, которое он переносил на самого Одо. Не вызывало сомнений, что Кварк при первом же удобном случае охотно вонзил бы Одо нож в спину.

А вообще-то Одо с неприязнью относился ко всем, за исключением Киры. С этой женщиной он прекрасно ладил, потому что она, как и Одо, верила в честность, доверяла честным и не любила тратить время на вежливые, неискренние слова и протоколы. Кира – надежная женщина.

Теперь появился командор Сиско. Одо не знал, что он из себя представляет и как следует к нему относиться? Он заметил, с каким удивлением Сиско наблюдал за изменениями Одо своей формы. Но командор не задал ни одного вопроса. Как отнестись к молчанию командора: с обидой или же с признательностью? Во всяком случае, командор проявил интерес к системе охраны станции.

Одо любил размышлять о себе самом. Он не помнил, где и при каких обстоятельствах он появился на свет. Существ себе подобных он не знал. По рассказам, лет пятьдесят назад бахориане нашли его на борту инопланетного корабля в районе астероидного пояса Денориоса. Взяли к себе и воспитали, как бахорианца.

Его истинная форма, которую он принимал каждую ночь, представляла собой нечто расплывчато- студенистое. Но для того, чтобы работать на станции, он каждое утро принимал форму бахорианца. А вот скопировать внешность человека как следует ему никогда не удавалось: черты лица получались расплывчатыми. Вот и сейчас, он знал, его скулы, нос и то место, которое называют переносицей, выглядели не лучшим образом. Возможно, сложность заключалась в чрезмерно частом принятии им образа гуманоида.

О своих предках Одо мог предположить только одно: справедливость являлась самым главным принципом их жизни. Не случайно же это передалось его сознанию. Вероятно, тяга к справедливости в их расе передается генетически.

Одо не мог выполнять другую работу, кроме работы охранника. При кардасианах он выполнял на станции обязанности бахорианского полицейского. Руководство Звездного флота разрешило ему работать на прежнем месте, потому что никто не знал станцию так хорошо, как он. От своей работы Одо испытывал чувство удовлетворения, но ему совсем не нравилось, если кто-то начинал указывать ему, как нужно выполнять обязанности охранника. Если новый командор будет давать ему указания, что следует делать, а что нет, то это вызовет у Одо чувство разочарования. Даже кардасиане сообразили отдать ему на станции бразды правления по части охраны и не мешали своими указаниями.

Одо скептически относился к законам, зная, что законы приходят и уходят, что где-то приживаются, а где-то отвергаются. А вот дух справедливости бессмертен. Одо не мог обманывать, поступать несправедливо. В нем жил дух справедливости.

Кира предупреждала его о бездумных законах Звездного Флота, и Одо предполагал, что командор Сиско станет неукоснительно соблюдать их. Он уже заранее настроился на то, что не будет любить нового командора.

Но Сиско удивил его. Командор оказался умным и, что совершенно очевидно, справедливым. Одо знал, что Сиско собирается предпринять что-то решительное по отношению к преступникам, и полностью одобрял это.

В помещение вошел Сиско, и Одо поднял на него глаза.

– Вы хотели меня видеть? – спросил командор.

Сиско выглядел несколько скованным и напряженным, будто ему только что пришлось пережить какие- то неприятности. Но тут командор заметил ференджи Кварка, и его настроение заметно поднялось. В глазах командора засветились озорные огоньки, он скрестил руки на груди и подошел к сидевшему на стуле ференджи.

Кварк тут же вскочил на ноги и подобострастно заглянул командору в глаза.

– Командор, что касается моего племянника… – начал он.

– Ну, ну, мистер Кварк, – перебил его Сиско, широко улыбаясь. – Хорошо, что вы еще здесь.

Одо сделал вид, что целиком поглощен изучением информации на экране компьютера, пусть этот Сиско сам разбирается с Кварком.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – сказал командор Кварку.

Тот повернул свою треугольную голову, взглянул на стоящий позади стул и неохотно сел.

– Конечно же, я еще здесь, командор, – слащаво начал Кварк. – Мы завтра улетаем, вот почему для нас жизненно важно…

– Не думаю, – весело произнес Сиско.

Челюсть Кварка отвисла, обнажив ряд широких заостренных зубов.

– Что… не думаете? – уточнил Кварк дрожащим голосом.

– Не думаю, что вы улетаете, – с улыбкой произнес командор. – Вы удивлены, мистер Кварк? Все очень просто: вы никуда не улетаете.

Одо с веселым изумлением взглянул на командора.

У ференджи Кварка вместо слов вырвались сплошные шипящие звуки.

– Не улетаем? – растерянно прошипел Кварк. – Но мы уже все упаковали…

– Распакуете, – сказал Сиско тоном, который не допускал возражений.

Одо больше не мог сохранять видимость безразличия.

– Почему вы хотите, чтобы Кварк остался? – спросил Одо. – Этот ференджи обманщик и вор.

– Я не вор, – возразил Кварк, смешно пытаясь изобразить оскорбленное достоинство.

– Нет, ты вор, – повторил Одо, глядя в глаза Кварка.