Ты – свет, а я -слепец;

Ты – жизнь, а я – мертвец;

Ты- врачевство, а я-больной;

Ты – радость, а я – печаль;

Ты – высочайшая истина, а я- «совершенная суета», как и «всякий человек живущий» (Пс.38, 6).

Увы! Что же сказать мне, Создатель? Внемли мне, Творец! Твоя я тварь, и уже погиб; Твоя я тварь, и уже умираю; Твое я произведение, и уже обращаюсь в ничто; Твое я создание: «Руки Твои сотворили меня и устроили меня» (Пс.118, 73). Твои же «руки», ради меня пригвождены были гвоздями. Не презри дела рук Твоих, Господи; умоляю Тебя язвами рук Твоих, воззреть на него. Вот на руках Своих написал Ты меня; прочти это писание, и спаси меня.

Вот, пред Тобою воздыхаю я-тварь Твоя; обнови меня, Творец. Вот к Тебе вопию я-произведение Твое; Ты, жизнь, оживотвори меня. Вот к Тебе взираю я-создание Твое, Ты, Создатель, воссоздай меня.

Пощади меня, Господи; «Опротивела мне жизнь». «Что такое человек» (Иов.7,16. 17), чтобы мог он беседовать с Богом, Создателем своим? Пощади меня, обратившего к Тебе слово свое; прости раба, который дерзает говорить с Господом. Нужде нет закона. Скорбь побуждает меня говорить; претерпеваемое мною бедствие побуждает меня вопиять.

Болен я, взываю ко врачу; слеп я, спешу к свету; мертв я, воздыхаю пред жизнью. Ты – Врач, Ты – Свет, Ты – Жизнь, Иисусе Назарянине; «помилуй мя, Сыне Давидов» (Матф. 20, 31), помилуй, Источник милосердия, услыши немощного, вопиющего к Тебе. Мимоходящий Свет, подожди слепого, простри к нему руку, да придет к Тебе и во свете Твоем узрит свет. Присноживущая Жизнь, воззови к жизни мертвеца!

Что я такое, чтобы беседовать мне с Тобою? Увы мне, Господи! Пощади меня, я – согнивший труп, снедь червей, смердящий сосуд, пища огня.

Что я такое, чтобы беседовать мне с Тобою? Увы мне, Господи! Пощади меня. Несчастный я человек, человек рожденный от жены, живущий краткое только время, обремененный многими бедствиями, «человек суете уподобившийся» (Пс.143, 4), «приложившийся скотом несмысленным, и» уже «уподобившийся им» (Пс.48, 13). И еще, что я такое? Мрачная бездна, страна бедствий, чадо гнева, сосуд уготованный в бесчестие; рожден я в нечистоте, живу в бедности, должен умереть в тесноте. Увы, бедный, что я такое?

Увы! чем я буду?-Теперь я сосуд с нечистотой, раковина наполненная гнилостью, весь полон смрада и ужаса, слеп, беден, наг, имею у себя тысячи нужд, не знаю ни входа, ни исхода своего. Беден я и смертен, «Дни мои – как уклоняющаяся тень» (Пс.101, 12), жизнь моя, как лунная тень исчезает, как цвет на дереве растет, и вдруг увядает; теперь цветет, и вдруг засыхает. Жизнь моя- жизнь бренная, жизнь скорогибнущая, жизнь, которая, чем больше растет, тем больше умаляется, а чем больше простирается вперед, тем больше приближается к смерти, жизнь обманчивая, примрачная, исполненная сетей смертных. Теперь радуюсь, и вдруг делаюсь печален; теперь бодр, и вдруг изнемогаю; теперь жив, и вдруг умираю; теперь кажусь счастливым, но всегда бедствую; теперь смеюсь, и вдруг плачу; столько все изменчиво, что едва и один час продолжается у меня в одном положении. Оттого страх, оттого трепет; оттого превозмогают то глад, то жажда, то зной, то холод, то изнеможение, то скорбь… За сим следует внезапная смерть, которая тысячами разных способов ежедневно похищает бедных людей; одного сражает горячкою, другого мучительными болезнями; одного снедает голодом, другого истомляет жаждою; одного топит в воде, у другого отъемлет жизнь петлею; одного истребляет пламенем, другого пожирает зубами лютых зверей; одного убивает мечем, другого губит ядом, а иного одним внезапным страхом заставляет прекратить бедственную жизнь. И сверх еще всех этих великих бедствий, когда нет ничего несомненнее смерти, человек не знает однако же конца своего. И когда думает устоять, падает и погибает надежда его. Человек не знает, когда, или где, или как умрет; однако же несомненно ему известно, что должен умереть.

Вот, Господи, как велика бедность человеческая; и я подвержен ей, и не боюсь. Вот как тяжко бедствие; и я терплю оное, и не скорблю, не вопию к Тебе.

Возопию же к Тебе, Господи, прежде нежели погибну, если только не погибну, но пребуду в Тебе. И так поведаю, Господи, поведаю бедность свою, признаюсь в недостоинстве своем, и не устыжусь пред Тобою. Помоги мне, Крепость моя, Опора моя; вспомоществуй мне, Сила поддерживающая меня. Приди, свет, которым вижу; явись, слава, о которой радуюсь; явись, и буду жив.

Свет, который видел Товия, когда с закрытыми очами указывал сыну путь жизни; о Свет, который внутренне видел Исаак, когда с отемневшими внешними очами возвещал сыну будущее; о Свет невидимый, которому видима вся глубина человеческого сердца; о Свет, который видел Иаков, когда, научаемый Тобою внутренне, предрекал детям внешнюю судьбу их в грядущем!

Вот, над бездною ума моего тьма, а Ты-светлость, вот над водами сердца моего мрачная мгла, а Ты-истина. О Слово, «Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин.1, 3.); Слово, Которое прежде всего, и прежде Которого не было ничего; Слово, все созидающее, и без Которого все-ничто; Слово, всем управляющее, и без Которого ничто существовать не может; Слово, Которое сказало в начале: «да будет свет. И стал свет» (Быт. 1, 3.); изреки и ныне: «да будет свет»; и явится во мне свет, и увижу свет, и узнаю, что не свет; потому что без Тебя и свет-для меня тьма, и тьма кажется светом. Так, без света Твоего нет истины, а есть только заблуждение; без него есть суета, но нет истины; нет раздельной ясности, а есть слитность; есть невежество, но нет ведения; есть слепота, но нет зрения; есть дебрь непроходимая, но нет пути; есть смерть, но нет жизни.