Ошеломленная, еще не оправившаяся после схватки, Кэтрин подчинилась, но случайно заметила у ног Дейрдре чугунную кочергу. На голове ястреба запеклась кровь, к изогнутому клюву прилипли волосы и какие-то темные комки. Кэтрин вспомнила, как содрогался и хрипел Гудвин, и вдруг поняла, что это был не экстаз, а агония.

– Боже мой, Дейрдре...

– Не смотрите! – шепотом взмолилась служанка.

Кэтрин кивнула. Она так дрожала, что едва держалась на ногах. Тяжело опираясь на руку Дейрдре, она побрела в спальню. Увидев свою госпожу в залитой ярким светом комнате, Дейрдре оторопела: волосы Кэтрин были перепачканы кровью, рукав халата оторван, подол изодран в клочки, рубашка превратилась в лохмотья, тело под ней было покрыто царапинами, синяками и пятнами крови. Дейрдре оставалось только надеяться, что это кровь Гудвина.

А в соседней комнате лежал остывающий труп убитого английского офицера.

Зажмурившись, Дейрдре шагнула в гардеробную, нащупала дверную ручку и захлопнула дверь. Кэтрин неподвижно сидела на краю постели. Дейрдре побежала за полотенцами и кувшином чистой воды.

– Раздевайтесь скорее, миледи. Надо привести вас в порядок, пока... пока вы не простыли насмерть.

Кэтрин и вправду тряслась, постукивая зубами, ее губы посинели, пальцы напоминали сосульки. Потрясение было так велико, что она не могла пошевелить рукой. Дейрдре пришлось самой стаскивать с нее изорванную одежду. Кэтрин осталась равнодушна к тому, что служанка бросила лохмотья в огонь.

Дейрдре обтерла Кэтрин губкой и закутала ее в чистую простыню. Понадобилось еще два кувшина воды, чтобы смыть кровь с волос. После усердного растирания полотенцем тело Кэтрин начало розоветь. Дейрдре опять убежала и вернулась с ворохом мужской одежды.

– Два джентльмена, скачущие по дороге, никого не удивят, – объяснила она, протягивая Кэтрин бриджи, чулки, рубашку, куртку и тяжелый шерстяной плащ. – Медлить опасно. Мы должны покинуть Роузвуд-Холл прежде, чем сюда явятся солдаты.

– Солдаты? – Кэтрин непонимающе нахмурилась. Кажется, речь идет о чем-то важном... Сделав над собой усилие, она все вспомнила и вцепилась в руку Дейрдре. – Он говорил, что внизу ждет его отряд, и если я закричу...

Дейрдре крепко взяла госпожу за плечи.

– Внизу никого нет. Ни души, понимаете? Ни солдат, ни слуг, даже мышей – их привлек запах шотландской стряпни.

– Но он говорил...

– Он лгал, чтобы запугать вас – и добился своего.

От растерянности на лице Кэтрин у Дейрдре сжалось сердце, мысленно она в который раз прокляла лейтенанта Гудвина. Щека Кэтрин начала вспухать, точно тесто, глаз почти заплыл. Под подбородком виднелись отпечатки ногтей, будущие синяки, такие же следы остались на руках и ногах, на груди – следы зубов, на животе – четыре глубокие царапины, будто оставленные лапой дикой кошки.

В душе Дейрдре вновь вскипела ярость, которая вырвалась наружу, когда она увидела Гудвина лежащим на Кэтрин. Обезумев при виде его волосатых ягодиц, Дейрдре схватила кочергу и принялась молотить лейтенанта по голове и плечам, превращая их в кровавое месиво, в котором белели осколки костей.

– Дейрдре!

Отогнав страшное видение, служанка попыталась успокоиться.

– Мы наденем вещи мистера Демиена и уедем в Спенс-Хаус. Леди Кэролайн что-нибудь придумает. Она сумеет защитить вас.

– Меня? От кого? Он же пытался изнасиловать меня!

Дейрдре прикусила губу.

– Прежде всего всем, в том числе и леди Кэролайн, говорите, что его убила я. Еще лучше будет заявить, что он пытался напасть на меня, а вы хотели его остановить. Да, так будет надежнее.

– Но почему? Каждый человек вправе защищаться от насильников.

– Английские офицеры не насилуют замужних дам без серьезной причины, – мягко объяснила Дейрдре. – Если вы попытаетесь обвинить лейтенанта, власти пожелают узнать, в чем дело, и решат, что вы сами соблазнили его. Начнется расследование с бесконечными допросами. Не забывайте, что вы недавно принимали у себя мятежников. Кое-кто наверняка усомнится в вашей преданности монарху. И может случиться, что вас обвинят в измене. С другой стороны, к преступлению простой ирландки отнесутся спокойнее. Считается, что мы обязаны удовлетворять низменные потребности высших классов. Никто и не назовет случившееся насилием – все решат, что лейтенант просчитался.

– Но тебя обвинят в убийстве!

– Может быть, – согласилась Дейрдре. – Но я не стану ждать приговора. Как только я доставлю вас к леди Кэролайн, я спрячусь так, что им меня ни за что не найти.

Глаза Кэтрин стали огромными и круглыми.

– Ты последуешь за мятежниками? О, Дейрдре... не надо! Если лейтенант сказал правду и принц отступает...

– Я уйду с ними. Они спешат к границе. Шотландия – родина моего мужа, а значит, рано или поздно я поселюсь там.

– Но...

– Мистрис, не время спорить! Я уже приняла решение, вам меня не переубедить. Мое место рядом с мужем, пока мы оба живы.