голосу Эллен чувствовалось, что она на грани истерики.

– Эллен! – умоляющим тоном оборвал ее Коул и понизил голос до шепота. – Подумайте о детях. Ради Бога, поставьте лампу, и давайте поговорим.

– Нет! – Встревоженный взгляд Эллен лихорадочно перебегал с одного мужчины на другого. – Нет, нам не о чем говорить. Я вправе носить титул графини Килдермор. Я люблю этот дом больше всех. Я знаю, вы влюбились в Дженет, как и все мужчины, встречавшиеся на ее пути. Дженет красавица. У Дженет есть все! – Голос Эллен дрогнул, и, чтобы побороть свою внезапную слабость, она еще выше подняла лампу. – А я всю жизнь была собакой, которой все бросали объедки.

– Эллен, еще не поздно все исправить, – прохрипел Коул. – Прошу вас! – Мысли лихорадочно крутились в голове Амхерста, он пытался найти нужное решение. Если Делакорт бросится на Эллен, то сможет ли он, Коул, вырвать у нее лампу, чтобы не вспыхнул пожар? Или же она сумеет опередить их обоих? Эллен явно обезумела. Ей уже нечего терять, и говорить с ней бесполезно. Промедление становилось все опаснее.

Вдруг сверху посыпалась легкая соломенная труха, она кружилась в свете лампы, осыпая волосы и плечи Эллен, подобно снегу. На какое-то мгновение ее взгляд метнулся вверх, в темноту чердака, но тут же опустился вниз.

День был жарким, совершенно безветренным, и это могло означать только одно: Дональдсон, опытный солдат, занял стратегическую позицию над противником. Внезапно с чердака рухнул вниз сноп соломы. Этого оказалось достаточно, чтобы Эллен пошатнулась и закашлялась.

Коул принял решение мгновенно и бросился вперед. Его пальцы впились в лампу в тот миг, когда Эллен вновь обрела равновесие. Она вцепилась в руку Коула. Хотя горячее стекло обжигало ладони, Коул отчаянно пытался вырвать лампу, и наконец ему удалось ухватиться за ее ручку.

Делакорт тоже бросился вперед, он врезался головой в грудь Эллен и с силой сдавил ей горло. Женщина завизжала, отчаянно дергаясь, при этом лампа ходила ходуном. С чердака спрыгнул Дональдсон, приземлившись рядом с Коулом.

Эллен продолжала сопротивляться, она вопила и кусала Делакорта. Безумие придавало ей силы. А Коул все пытался вырвать у нее лампу, стараясь держать ее прямо.

В последней отчаянной попытке Эллен впилась зубами в ухо Делакорта и рванула его. Мочка уха окрасилась кровью, виконт выругался и с силой поволок Эллен в глубь конюшни, подальше от стойла. Коул следовал за дерущейся парой, стараясь прямо держать лампу. Ему наконец удалось крепко стиснуть ее в руках.

Воспользовавшись моментом, Дональдсон отодвинул задвижку стойла и выпустил на свободу бледную Дженет и плачущих мальчиков. Когда они скрылись в темноте, Эллен громко закричала. Это был пронзительный вой смертельно раненного животного. Наконец она отпустила лампу и обмякла на руках Делакорта. Бормоча проклятия, она уставилась на мужчин остекленевшим взглядом. Коул грубо встряхнул Эллен за плечи, а из темноты появился Мозби с веревкой в руках. Все было кончено.

Время уже приближалось к полуночи, когда Коул покинул кабинет судьи и поскакал назад в Элмвуд. Его переполняла странная смесь сожаления и облегчения. Облегчения от того, что тайны, так долго терзавшей Дженет, больше не существовало. А сожаления от того, что все случилось именно так. Подъехав к дому, Коул спешился и еще некоторое время, держа шляпу в руке, стоял у крыльца, прислушиваясь к звукам ночи и вдыхая запахи Элмвуда. Его сердце гулко билось при виде ласкового света лампы в окне его комнаты.

Наконец он поднялся по ступенькам, распахнул дверь и обнаружил, что Дженет поджидает его в темном холле. Она медленно подошла к Коулу, ее лицо выражало те же чувства, которые испытывал и он сам. Дженет обняла его, и некоторое время они просто молчали, сжимая друг друга в объятиях.

– Дорогая, мне очень жаль, – пробормотал Коул, стараясь вложить в эти слова все свои чувства. Ведь Дженет была для него всем: его надеждой, его мечтой, его будущим. А ведь еще немного, и он бы ее не уберег. Теперь Коул боялся, что никогда не избавится от ужасных воспоминаний. Его мысли прервал деликатный кашель. Открыв глаза, Коул увидел в дверях гостиной Делакорта.

Коул кивнул ему, тихонько отстранил от себя Дженет и пристально вгляделся в ее иссиня-черные глаза.

–  Думаю, нам надо поговорить, дорогая. Ты готова к этому разговору?

– Да, – ответила Дженет, собираясь с духом.

Они втроем прошли в гостиную. Делакорт налил в бокал коньяка и молча подал его Коулу. Тот усадил Дженет в кресло у камина, а Делакорт занял кресло напротив, не отрывая взгляда от лица маркизы.

– Думаю, нам надо решить, – начал Коул, – что мы утром скажем детям. Но сначала, дорогая, у меня еще одна... к сожалению, неприятная новость.

Словно догадавшись, что хочет сообщить Коул, Дженет испуганно поднесла руку к горлу, устремив на него какой-то отсутствующий взгляд:

– Эллен мертва, да?

Коул медленно кивнул:

– Да. Еще одна непредвиденная трагедия.

Делакорт резко подался вперед, но он не выглядел удивленным.

– Она покончила с собой, хотите сказать?

Коул снова кивнул. Хотя Эллен Камерон причинила Дженет столько зла, та все же любила свою кузину.

– Это произошло в участке. Констебль отвел ее в камеру, где ей предстояло ждать приезда судьи из Лондона, и пока мы беседовали с полицейскими, она каким-то образом...

– ...повесилась? – предположила Дженет, не отрывая глаз от огня.

– Да.

– Боже мой! – прошептала Дженет. – Господи, прости ее. И все же это лучше, чем пожизненное заключение или публичная казнь через повешение.

– Черт побери! – Делакорт допил свой коньяк. – Сначала убийство, потом самоубийство. Кто бы мог подумать, что в кроткой Эллен бушуют такие страсти? И все же мы должны были догадаться. Она изучала ботанику, занималась садоводством и наверняка была знакома с различными ядами. Но никто не заподозрил ее в убийстве Мерсера.

– Потому что это был несчастный случай, – пробормотал Коул. – Эллен вовсе не собиралась убивать Мерсера. Она не могла претендовать на его титул, а только на титул Дженет. Но после смерти Мерсера она наверняка радовалась в душе тому, что общество принялось чернить Дженет.

– Да, несомненно, она радовалась. И хотела, чтобы мы считали ее недалекой, жеманной старой девой. Однако это была всего лишь тщательно продуманная роль. Но почему сейчас? После стольких лет? – задался вопросом Делакорт.

– Она считала себя обделенной судьбой и всегда завидовала мне, – пояснила Дженет. – И ее зависть постепенно переросла в ненависть. Она по-настоящему меня ненавидела, – с болью в голосе добавила Дженет.

– И эта постоянная зависть просто свела ее с ума. – Коул опустился на колено возле кресла Дженет и взял ее ладони в свои.

Она посмотрела на их сплетенные пальцы.

– Да, наверное, ты прав. Тетка стремилась непременно выдать Эллен замуж за кого угодно. И не от бессердечия, просто тетушка чувствовала, что ее конец близок.

– И тогда Эллен решила, что у нее остался последний шанс заполучить то, что ей так хотелось иметь, – продолжал Делакорт. – Выйди она замуж и живи в другом месте, она бы уже не смогла добраться до Дженет и до ее детей. Ее терзали мысли о наследстве, о независимости, о возможности жить в Килдерморе.

– Да! – воскликнула Дженет. – Я знаю, что, Эллен всегда любила Килдермор больше, чем я. И всегда завидовала моему положению наследницы. А мне это наследство было ни к чему. Господи, я же так старалась дать ей все: деньги, положение в обществе, сестринскую любовь. Но этого оказалось недостаточно.

– Да, – кивнул Делакорт, – Эллен и этого было мало.

– Боже, она задумала убить моих детей! – с болью в голосе воскликнула Дженет. – Она отравила еду, наняла убийц, а сама оставалась в стороне и наблюдала за нашими страданиями. И ради чего? Чтобы унаследовать титул? Дом? Вот этого я ей никогда не прощу. – Дженет медленно подняла глаза на Коула. – Я не буду сожалеть о ее смерти, просто не могу. Ведь это чудовище едва не погубило моих детей.

– И правильно, – поддержал Дженет Делакорт. – Насчет мнения света тоже можешь больше не волноваться. После случившегося твоя репутация в обществе будет полностью восстановлена.

– О Дэвид, это как раз меня мало волнует. Для меня гораздо важнее не ранить детей. Что мы скажем мальчикам?

–  Правду, – ответил Коул. – Или, во всяком случае, тщательно продуманный вариант правды. Мы скажем, что Эллен была немного не в себе. К сожалению, мы не сможем уберечь детей от всего зла этого мира. Стюарт и Роберт не только остались без отца, они еще подверглись таким испытаниям, которые нелегко пережить детям. И если потребуется, ради их спокойствия я не остановлюсь перед тем, чтобы опорочить память об Эллен.

– Да, ты прав, – согласилась Дженет. – Этот кошмар закончился, и мы в безопасности. Теперь нам надо думать о будущем, которое будет безоблачным и счастливым, я уверена в этом.

–  И я думаю так же, – поддержал сестру Делакорт. – А теперь, Амхерст, я воспользуюсь вашим гостеприимством и пойду спать. – Виконт поцеловал Дженет в щеку и удалился.

Дженет медленно поднялась с кресла.

– Ты кое в чем не прав, дорогой. Да, мои мальчики понесли большую утрату. Но я убеждена, что без отца они не останутся.

Коул обнял Дженет и посмотрел ей прямо в глаза.

– Значит, ты не передумала и выйдешь за меня? – тихо спросил он.

Дженет немного удивилась.

– Конечно, не передумала. Ты мне нужен, Коул. Я обязательно выйду за тебя и клянусь, что буду хорошей и послушной женой...

Дженет не закончила фразу, поскольку будущий муж