– пояснил Коул.

Эллен медленно кивнула:

– Что ж, это разумно. Да, я, правда, говорила, что Мерсера могла отравить Глорианна, но, наверное, я просто выдавала желаемое за действительное.

– Желаемое за действительное? – удивился Коул.

– О, я вовсе не хочу ей зла, если вы подумали об этом. Глорианну я знаю очень мало. А ведь гораздо легче подозревать в убийстве того, кого знаешь плохо, чем того, кого знаешь очень хорошо.

– Я вас понял! – сухо бросил Коул.

Вскоре они свернули на Нью-Бонд-стрит. По пути Эллен сделала несколько замечаний о погоде, но ее тон по-прежнему был печальным. Наконец они достигли Оксфорд-стрит, и Коул осторожно перевел ее на другую сторону улицы.

– Что ж, мисс Камерон, если вы больше не нуждаетесь в моей помощи, я откланяюсь, – сказал Коул.

– Спасибо, что проводили, – поблагодарила Эллен. – Я увижу вас за ужином?

– Не уверен. – Коул снова внимательно посмотрел на бледное лицо Эллен. – Мисс Камерон, вы хорошо себя чувствуете?

– Вполне сносно. – Эллен небрежно махнула рукой. – Меня тревожит судьба Дженет и детей.

Будь моя воля, я увезла бы всех в Килдермор. Мне кажется, здесь им грозит опасность.

– А может, вы несколько преувеличиваете?

– Нет. Дженет надо бежать из Лондона. А мне необходимо сбежать от тетушки, которая спит и видит, как бы выдать меня замуж. Только вчера она прислала мне письмо о том, что нашла вдовца адвоката, который мне очень подойдет в мужья, несмотря на то, что ему сорок пять лет и у него шестеро детей. – Эллен попыталась рассмеяться, но это вышло у нее неубедительно.

– А вы сообщили тетушке свое мнение об этом?

– Сэр, я незамужняя девушка, у таких не бывает своего мнения.

Коул успокаивающе погладил Эллен по плечу.

– Не беспокойтесь, мисс Камерон, никто не заставит вас выйти замуж против вашей воли.

– Конечно, не заставит. И спасибо вам на добром слове. Все, больше не буду вас задерживать, ведь вас ждет друг. – С этими словами Эллен повернулась и отправилась своей дорогой.

А Коул зашагал в другую сторону, обдумывая свой разговор с Эллен. Что так смущает его в ее поведении? Оно, безусловно, не похоже на легкий флирт, присущий незамужним женщинам определенного возраста. Коул был хорошо знаком с подобными уловками, но с Эллен все было по-иному. Своим поведением старая дева напоминала ему...

Внезапно Коула осенило. Рейчел! Они с Эллен совершенно не похожи внешне, это правда. У Эллен темные волосы и очень выразительные глаза, однако ее нельзя назвать красивой. А Рейчел была воплощением традиционной английской красоты. И все же во внешности обеих было много такого, что мужчины посчитали бы очаровательным. Сегодня Эллен впервые заговорила о своих желаниях, да и то вскользь.

Коул понимал, что покорность судьбе – удел многих женщин. Такую цену они платили обществу, которое управлялось мужчинами и основывалось почти исключительно на их желаниях. Как богослова, это глубоко огорчало Коула. И он всеми силами старался избавить Рейчел от этой участи. Казалось, что каждую свободную минуту своей семейной жизни он только и занимался разрушением панциря, скрывавшего ее индивидуальность, ее мечты и желания.

И все же, несмотря на то что всю свою энергию Коул отдавал семейной жизни, его брак, со стороны казавшийся вполне счастливым, на самом деле был холодным и бесплодным.

Он уехал на войну, оставив жену беременной, о чем он даже не подозревал, на волю провидения. Он мог бы служить в армии капелланом, но ему хотелось сражаться, а не молиться. Через год из письма, которое прислал приходский священник, Коул узнал, что Бог прибрал к себе его жену и ребенка несколько месяцев назад. Он полностью посчитал виновным в этом себя, как будто убил их собственными руками.

Безусловно, Рейчел и неродившийся ребенок не заслужили того, чтобы он оставил их тогда, когда они особо нуждались в нем. Но ведь он ничего не знал о ее беременности. Его решение пойти служить в армию Рейчел приняла как должное, с тем безропотным согласием, какое она всегда проявляла в их семейной жизни. Она не стала ни возражать, ни плакать.

Но жена и ребенок умерли, а у Коула осталось множество терзавших его вопросов. Страдала ли Рейчел от одиночества? Хорошо ли она питалась? Достаточно ли отдыхала? Вовремя ли к ней вызвали акушерку? И, Боже мой, мучилась ли она? Страдал ли ребенок?

Печальная правда заключалась в том, что Коул не знал ответов на эти вопросы. И не пытался их найти. После возвращения в Англию он просто не нашел в себе смелости поехать домой, в Элмвуд, и все выяснить. Он храбро сражался за короля и отечество, но боялся вернуться в дом, который любил. Ведь останься он тогда дома, храни он верность брачным обетам, ничего интересного в жизни с ним бы больше не произошло.

Коул очень надеялся, что застанет Джека Лодервуда дома, поскольку ему было просто необходимо обсудить с кем-то создавшееся положение. Разумеется, первым на ум пришел Мадлоу, но, поразмыслив, Коул решил, что старый полковник все же более умудрен опытом. И кроме того, он не стал бы, что называется, лезть ему в душу, а это непременно попытались бы сделать Терри и его жена Луиза.

Слуга, встретивший Коула, тут же проводил его в солнечную гостиную. При виде полковника он понял, что тот только что встал после послеобеденного отдыха. Лодервуд сидел на потертом кожаном диване, обложенный свежими газетами. Потерев ладонями лицо, полковник встряхнулся, прогоняя остатки сна.

– Проходи, мой мальчик, садись, – пригласил он, указывая на ближайшее кресло. – Чему обязан удовольствию видеть тебя?

– А разве я не могу навестить своего командира без причины, сэр? – с улыбкой спросил Коул, опускаясь в кресло.

– Конечно, можешь. И если у тебя нет определенной цели, то ты не откажешься почитать мне газеты? – Полковник с лукавой усмешкой указал на кипу газет.

– С большим удовольствием, сэр, – ответил Коул и приготовился читать.

– Вот и хорошо. – Полковник откинулся на спинку дивана и устроился поудобнее. – Давай начнем с некрологов, ладно? Мне нужно знать, предстоит ли мне на этой неделе хоронить друзей или врагов. Луиза от меня убежала, ей захотелось пообедать с мужем, а вернется она только к вечернему чаю. Так что бери «Тайме», а потом мы поговорим о том, зачем ты на самом деле пришел ко мне.

Коул быстро прочитал то, что интересовало полковника, и отложил газету на столик.

– Так, все ясно, – удовлетворенно кивнул старый служака. – А теперь твоя очередь, Амхерст. Я прекрасно понимаю, что ты пришел за кое-какими сведениями.

– Честно говоря, сэр, я бы хотел вернуться к нашему прошлому разговору о смерти лорда Мерсера. – Коул наклонился к полковнику. – Обычно такие вещи меня не касаются, но дети... понимаете, ситуация довольно щекотливая.

– Да, я понимаю. Продолжай, Коул. Ты не стал бы заводить разговор без веской причины.

Коул вспомнил, как выглядела Дженет сегодня утром и прошлой ночью в его постели, и усомнился, корректно ли с его стороны лезть в ее личную жизнь. Однако ему мучительно хотелось докопаться до истины.

– Меня кое-что беспокоит, сэр. Я слышал, что леди Мерсер... ладно, не будем говорить о том, что я слышал. Я хотел спросить вас о лорде Делакорте. Вы с ним знакомы?

Лодервуд кивнул:

– Да, имел удовольствие... если это можно так назвать.

Коул прищурился.

– Тогда вы поймете, почему я не доверяю этому человеку. Он какой-то скользкий, я бы сказал, вероломный, поэтому я и задумался о том... – Коул помолчал, а затем продолжил без обиняков: – Может ли этот человек иметь отношение к смерти Мерсера?

– То есть какое-то другое отношение, кроме утешения вдовы и торопливого сворачивания расследования? – уточнил полковник.

Коул улыбнулся:

– Вот именно.

Помолчав, Лодервуд развел руками.

– Дорогой Коул, такой вопрос можно задавать, если ты хочешь отыскать убийцу Мерсера. А я не представляю себе Делакорта в этой роли.

– Да, ищи, кому выгодно, – пробормотал Коул. Ему не хотелось злоупотреблять доверием Дженет и рассказывать полковнику о ссоре между Делакортом и Мерсером. – Значит, по-вашему мнению, маркиза мог убить Джеймс или леди Мерсер?

– Во всяком случае, я не исключаю такой возможности, – уклончиво ответил полковник.

Коулу захотелось выступить в защиту Дженет, но он не посмел этого сделать. Однако он еще не все выяснил насчет Делакорта.

– А близкие отношения леди Мерсер с Делакортом как-то связаны с тем, что ее муж и отец дружили с его отцом?

Лодервуд поморщился.

– Нет, ну что ты. Та дружба распалась, когда Дженет еще была ребенком. Насколько я помню, Килдермор и старый Делакорт вдрызг разругались. В те времена все лондонские бездельники собирались на открытие охотничьего сезона в поместье Делакорта в Дербишире. Он был вдовцом, и друзья приезжали к нему развлечься.

– А из-за чего они поссорились, сэр? Вы не знаете? Лодервуд хмыкнул и почесал подбородок.

– Похоже, никто точно и не знал. Одни говорили, что гончая Килдермора здорово покусала на охоте пса Делакорта. Другие утверждали, что все случилось из-за игры в кости. Но, как бы там ни было, между ними состоялась дуэль. Мерсер был секундантом Килдермора, и после дуэли старый Делакорт порвал отношения с обоими, навсегда переселился в Дербишир и никогда не разговаривал с бывшими друзьями.

– Как странно. – Коул уставился на полковника. – И после этого нельзя не удивляться, как Мерсер терпел дружеские отношения своей жены с молодым виконтом.

Лодервуд пожал плечами.

– А по-моему, Мерсеру было