Ученики оглядывались назад, чтобы выяснить «Почему?» Иисус направлял их внимание вперед, отвечая совсем на другой вопрос: «Зачем?» Его ответ: «Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божий».
То, что началось как трагическое повествование о слепоте какого–то человека, закончится надреальным повествованием о слепоте кого–то другого. Соседи этого человека заставляют его доказывать свою нормальность, фарисеи задают ему формальные вопросы, и его собственные родители (которые оказываются достаточно бессердечными для того, чтобы бросить его, в итоге, вести нищенскую жизнь) уступают общему давлению. Что же касается прозревшего человека, то у него слишком Мало времени на такие теологические рассуждения: «Грешник ли Он, не знаю, — высказывает он свое суждение об Иисусе. — Одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу».
В Иерусалиме, где Иисуса порицали за его ересь, очевидное чудо, особенно совершенное в субботу, представляло собой серьезную угрозу официальной доктрине. Хотя фарисеи не могли опровергнуть чудо — слепой нищий теперь смотрел им в глаза и открыто над ними насмехался — в конце концов, они все равно остаются сторонниками теорий возмездия, существующих в их время. «Во грехах ты весь родился и ты ли нас учишь?» — набрасываются они на прозревшего. Слепцы от теологии не так легко признают свои ошибки.
Реакция на это чудо, как и на многие другие, приведенные в Писании, демонстрирует камень преткновения в вопросах веры: хотя вера может совершать чудеса, совсем не обязательно, что чудеса влекут за собой веру.
Можно воспринимать болезнь как механическое разрушение клеток тела или относиться к ней в более широком смысле как к состоянию нелегкого (dis–ease) функционирования тела, сознания и души. Я познакомился с этим на примере пациентов доктора Поля Бранда, специалиста по заболеваниям проказой, соавтором книг которого я являлся. За исключением самых ранних стадий заболевания, больной проказой не чувствует физической боли. Это и является проблемой: после того, как бациллами проказы убиваются нервные клетки, больные больше не в состоянии осознавать опасность разрушения своего собственного тела. Прокаженный целый день может ходить по острым металлическим шурупам, пользоваться расщепленным молотком или чесать пораженное место глазного яблока. Любое из этих действий разрушает клеточную ткань и вполне может привести к потере какого–нибудь члена или зрения, но совершенно не причиняет больному боли.
Хотя больные проказой не чувствуют боли, они действительно страдают, страдают больше, чем все те люди, которых мне доводилось знать. Но почти всю эту боль они чувствуют извне, когда их отталкивает окружающее их общество. Доктор Бранд рассказал мне об одном молодом человеке, которого он лечил в Индии. Во время осмотра Бранд положил свою руку на плечо пациента и сообщил ему через переводчика о том лечении, которое ему предстоит пройти. Он с удивлением увидел, что голова больного затряслась и послышались всхлипывания. «Я сделал что–нибудь не так?» — спросил Бранд переводчика. Девушка перевела вопрос на тамильский язык и ответила: «Нет, доктор. Он говорит, что плачет из–за того, что Вы положили руку ему на плечо. До того, как он пришел сюда, многие годы никто к нему не прикасался».
В наши дни в западных странах, где заболевание проказой встречается крайне редко, новая болезнь несет на себе этот отпечаток моральной и социальной отверженности. «СПИД — это современная проказа», — говорит бывший Генеральный хирург К. Эверетт Куп. «Сегодня встречаются люди с таким же отношением к больным СПИДом, какое было у многих людей к больным проказой сотню лет назад». Я знаю одного больного СПИДом, который проделал путешествие в тысячу сто миль, для того чтобы провести День Благодарения в кругу своей семьи в Мичигане. Он не видел их семь лет. Родители приняли его неприязненно, и когда стол был накрыт к обеду, каждый получил свою порцию индейки на блюде из лучшей китайской керамики фабрики Уэджвуда — все, за исключением их сына, больного СПИДом, для него были сервированы пластиковые приборы.
Иисус знал все о том пятне, которое ложится в обществе на людей, страдающих такими заболеваниями, как СПИД или проказа. Легкомысленные законы предписывают прокаженным жить за пределами городов, держаться от всех остальных на расстоянии не менее шести шагов и носить траурные одежды, подходящие для погребения. Легко могу представить себе волну негодования, всколыхнувшую толпу, когда один такой изгой, которого все сторонились, появился в толпе и бросился к ногам Иисуса. «Господи! Если хочешь, можешь меня очистить», — сказал он.
Матфей, Марк и Лука приводят различные описания этого эпизода, но все трое включают в него одно выражение: «Он простер руку и прикоснулся к нему». Толпа, должно быть, открыла рот от изумления — не нарушается ли тем самым закон Моисея, запрещающий подобный поступок? Жертва проказы, наверное, вздрогнула. В течение скольких месяцев или лет он был лишен ощущения тепла человеческой плоти, прикасающейся к его собственной плоти? Это прикосновение Иисуса положило конец его не–легкому (dis– ease) положению. Закон был соблюден.
Отношение Иисуса к больным легло в основу положений Церкви, сформировавшейся вокруг него, и христиане продолжали следовать его примеру, заботясь о больных, бедных и отверженных. Однако в случае с проказой церковь иногда добавляла к этому несчастью еще и свое свидетельство о «проклятии Божием», но в то же время были отдельные личности, которые пытались проложить путь к ее исцелению. Религиозные ордена посвящали себя излечению проказы, и научным прорывом в излечении этого заболевания мы, кажется, обязаны миссионерам, поскольку они были единственными, кто соглашался работать с больными проказой [16]. Подобным образом христиане сегодня участвуют в помощи больным СПИДом и работают в приютах, современное движение посвятило себя тем, у кого мало надежды на физическое выздоровление и кто очень нуждается в любви и заботе.
Мать Тереза, чьи сестры милосердия управляют в Калькутте как приютом, так и клиникой для больных проказой, однажды сказала: «У нас есть медикаменты для людей с такими заболеваниями, как проказа. Но эти лекарства бессильны против основной проблемы, заболевания, которое называется
Восхитительная история, которая следует в Евангелии непосредственно за исцелением проказы, показывает, насколько важны друзья для заболевшего человека. Парализованный мужчина, вынужденный полагаться на других людей, кормящих и моющих его и даже следящих за санитарными условиями его жизни, теперь должен был обратиться к их помощи, чтобы поступить в соответствии со своей верой.
Я вспоминаю те бурные эмоции, которые вызывала во мне эта история первое время после того, как я услышал ее в воскресной школе. Этот паралитик так истово желал встречи с Иисусом, что уговорил четырех своих друзей разобрать часть крыши и опустить его кровать в дыру! Этот человек, проведший всю жизнь в горизонтальном положении, пережил несколько вертикальных мгновений своей судьбы. Комментаторы Библии заостряют внимание на том, что соломенные и черепичные крыши в Палестине было гораздо проще разобрать и починить, чем кровли домов в наше время. Они не учитывают одного: отверстие в крыше навряд ли можно назвать тем естественным путем, которым обычно входят в дом. Более того, независимо от того, насколько прочной была крыша, попытки проделать в ней отверстие, несомненно, будут мешать тому, что происходит внутри дома. Летящая пыль, кусочки соломы и глины, шум и хаос не могут не нарушать происходящего [17].
Толпа, присутствие которой и явилось препятствием для попадания в дом, испытала два сильных потрясения. Первым потрясением для нее стал тот ни на что не похожий способ, который друзья паралитика избрали для разрешения этой проблемы. Потом к этому добавилась совершенно неожиданная реакция Иисуса. Когда Иисус увидел
Совершенно очевидно, что Иисус обрадовался случившемуся. Экстраординарные проявления веры всегда производили на него впечатление, и, естественно, трюк четверых мужчин, разрушивших крышу, был
