вновь рыгая своей тошнотворной ванилью. – Очень удобно, вроде электронной почты или e-tickets на самолет. Это проще, чем бить поклоны, – перекрестился и кнопку нажал в локальной Интернет-сети. Для финальной версии конца света разработали специальную операционную систему, вроде Windows – Апокалипсис.net. Смысл в том, что в час икс Ной жмет enter на клавиатуре, и программа срабатывает автоматически. Гробы открываются, welcome – у нас в гостях племена пигмеев, британские колонизаторы в пробковых шлемах, полководец Саладдин под ручку с Жанной д’Арк и флот хана Хубилая, утонувший у берегов Японии. Любые народы и места захоронений заранее занесены в файлы, по пунктам. Потом Армагеддон – и если кто-то владел магией, а-ля царь Мидас или колдун Мерлин, способности аннулируются. Но этих-то существ мы забыли включить в файл. Случился сбой, который необходимо исправить. Я пытаюсь дозвониться сисадмину. Если он вручную внесет в файл фразу о САМЫХ древних божествах и перезагрузит Апокалипсис.net – у тех, кто на нас охотится, исчезнет магия, компьютер ее сотрет. И вот тогда...

Телефон в руке Аваддона лопнул. Он деформировался, как кусок пластилина, смятый детской рукой: раскрошилась пластмасса, сломалась батарея, по дисплею пошли трещины. Нечто стеклистое возникло прямо из воздуха. Обжигает догадка – тварь, что сидела за спиной у йотуна, вовсе не плод галлюцинации. Все это время в фойе она находилась рядом и слышала наш разговор. Стоило заикнуться о магии, тварь решила нас уничтожить.

Какой умный ублюдок.

Страшный грохот, и хруст крыльев. Я бросаюсь к Аваддону. Существо повалило его на пол и разжимает его зубы – пытается втиснуть ему в рот свою голову. Ангел хрипит и отплевывается из последних сил. Почему он не пытается ударить противника?

Вложив в кулак всю силу, я бью эту тварь по почкам, что, конечно, немного наивно – я же не знаю, есть ли у нее вообще почки. Рука п о г р у ж а е т с я внутрь – в плотную, вязкую жидкость, как вода Мертвого моря или подсолнечное масло. Мой кулак проходит через тело стеклистого и сильно бьет Аваддона в живот – у того лезут на лоб глаза, и ангел чисто на автомате, чтобы вдохнуть, открывает рот.

Враг не замедлил этим воспользоваться: он тут же протискивает в зубы Аваддона свою голову. Та резко удлинилась, вытягиваясь, как баклажан.

– Это фомори! – хрипит Аваддон. – Понял? Фомори...

Больше ничего ему говорить не надо – я пулей вылетаю из института. Лава, вашу мать, где здесь кипящая лава?! Оооо, конечно! Вот именно сейчас под ногами – ни одного разлома. Оглядываюсь. А-а, в ста метрах черный дымок! Да-да, вот лава, ave Satanas! Горящий разлом, бьющие языки пламени, черный дышащий жаром провал – плавится пустой киоск «Разливное пиво». Но мне нечем зачерпнуть огонь, а Аваддон – один на один с фомори. Приятно, что братца уже второй раз выбрали в качестве жертвы (мне это даже льстит), но остаться наедине со Смертью – спасибо, такой вариант меня не радует. Вскрикнув от боли, хватаю лаву прямо руками – на ощупь что-то странное, вроде горящего теста. Вязкий огонь. Страшно обжигает, но терпимо – не святая вода.

Я бегу обратно... Какой бегу – прыгаю через препятствия, как бешеный кенгуру под током! Пять, максимум десять секунд – и я снова в фойе.

Аваддон лежит на полу, дергаясь в жестоких конвульсиях. Его тело пугающе распухло, черная кожа побледнела, словно дорогой братец превратился в Майкла Джексона, теперь она жуткого студенистого цвета, вроде разбавленного киселя. Глаза закатились, крылья слабо, судорожно трепещут, как у умирающего уличного голубя.

Подбегаю. Открываю ему рот. И засовываю горящую лаву – прямо в горло.

Вопль. Бешеный, как у раненого зверя.

Изо рта, носа, ушей и даже глаз Аваддона ручьями начинает литься вода. Бледно-голубого глубинного цвета – плотная, как жидкий гель для ванной. Вся эта масса пенится, извивается, шипит и кричит. О, Сатана – как же она КРИЧИТ! Издаваемый ею ультразвук просто-напросто режет слух. Кажется, у меня сейчас лопнут барабанные перепонки. Обожженными ладонями, шипящими от кислоты, я собираю с пола остатки лавы в горсть и швыряю в жидкую массу.

Это похоже на контрольный выстрел – фомори, сделавшегося совершенно бесформенным, подбрасывает вверх, словно кто-то взял и резко толкнул ванну, полную воды. Студенистая жидкость взлетает (крик переходит в тонкий визг), на секунду зависает в воздухе и падает вниз – безжизненно расползаясь на мелкие клочья пены. Все, финал. Пена трепещет, и это похоже на судорогу.

Выматерившись, я размазываю серый холмик каблуком.

Приятная встреча. Интересно, кто следующий?

Аваддон хрипит. Со стороны он похож на утопленника – да так оно, считай, и есть. Лицо постепенно чернеет, возвращаясь к природному цвету, – я успел вовремя. Черная муть плавает в глазах, которые приобретают осмысленное выражение, а вот серебряная маска в пылу борьбы откатилась к лестнице. Но я ему ее не принесу. Силы вернутся – пусть сам ползет. Я слуга Сатаны, а не ангелов.

– Мне уже надоело тебя спасать, – говорю я с видом скучающего героя. Закурить бы еще «Житан», но нету, кончились, да и руками без кожи трудно держать сигарету. Впрочем, кожа уже нарастает – прямо на глазах, регенерация у демонов неплохая. Ангелам тоже грех жаловаться. Скоро Аваддон сможет говорить – разумеется, лава сожгла ему язык и полость рта, да небось и горло, но на этих ангелах все обычно заживает, как на собаке.

Я сплевываю – в фойе запах горелого мяса. Фомори. И я, и Аваддон отлично знаем это создание – неоднократно видели в детстве, когда купались в море. Божество из подводных глубин, в которое верили древние кельты, времен старинных королевств. Тело фомори состоит из жидкой субстанциии может принимать различные формы типа как T1000 в «Терминаторе-2». Иногда превращается в гнома с топором, периодически – в женщину с волосами в шесть раз длиннее, чем человеческий рост. Но чаще оно принимает бесцветный, стеклистый образ, как озерная вода, и становится почти невидимым. Конечно, такого монстра даже «серпом скорби» не возьмешь, а мы почитали этот трофей за универсальное оружие. Единственное, что его убивает, – это огонь. Парадоксально, правда? Хотя почему-то никого не удивляет тот факт, что злого вампира легко прикончить зубком чеснока. Да, вода тушит пламя. Но тело фомори – не совсем вода, а смесь, нечто вроде нефти. Огонь не зажигает ее плоть, а разъедает, подобно кислоте, причем за считанные минуты. Поэтому фомори и любит охотиться в океане – кто ж пойдет купаться с факелом в руке?

Божество это никому не подчиняется, но, как любого жителя глубин, его можно соблазнить сокровищем и использовать в своих целях. От фомори нет спасения. Это существо убивает жертву, поглощая ее в своей жидкости, переваривает, – видно, там есть ферменты желудочного сока... Стоит божеству влиться в чужой рот, и все. У меня было лишь пять минут – оно скушало бы Аваддона и погналось бы за мной... Но я успел. Оно не напало на нас на улице и в канализации – боялось лавы. Однако разговор об отмене магии привел к атаке. Фомори испугался.

Аваддон пришел в себя. Кашляет, сплевывает кожу, облезшую с языка. Думается, ему очень больно дадутся первые слова. Как когда-то, в далеком детстве, я вижу в его глазах неподдельное восхищение.

– А ты не такая сука, как я думал. – Он еле двигает обожженными губами.

– А ты – именно такая, – сообщаю я ему. – И не обольщайся, я вас при Армагеддоне мочил бы и мочил. Просто... сейчас выполняю договор.

– Узнаю своего дорогого братца, – усмехается Аваддон.

Он встает – смешно, сначала на четвереньки, подползает к маске.

Я улавливаю сзади четкие звуки – уши поворачиваются, как локаторы. Что это такое? Дробный стук каблучков. Женщина. И кажется, она не одна...

– Мальчики! – слышится за спиной строгий голос. – Вы что тут забыли?

Я оборачиваюсь. Аваддон, стоя на четвереньках, выглядит очень глупо. Я сижу на полу, а передо мной – черный мужик с крыльями в коленно-локтевой позе. Представляю, что о н и подумают. Две женщины, обе лет тридцати. Небольшого роста, худенькие, в средневековых пышных кринолиновых платьях. Одна блондинка, другая брюнетка. Прямо полгруппы «АББА».