У него встали дыбом волосы, чего с ним никогда прежде не случалось. Он с криком отпрыгнул назад. Крышка морозильника с грохотом упала. Сердце бешено колотилось, по телу пробегала крупная дрожь. Господи! Теперь понятно, почему этот подонок так торопился вырваться из тюрьмы: вдруг кто-нибудь заглянул бы в морозильник до него?

А ребенок?

Увидев на ручке холодильника полотенце, Дизель схватил его и с его помощью снова поднял крышку морозильника. Теперь он знал, чего ждать. Как он и думал, девочка оказалась под женщиной: из-под большого трупа торчала маленькая скрюченная ручонка. «Ах ты гнида!» — пробормотал Дизель. Он еще допускал, что взрослая женщина чем-то заслужила смерти, но ребенок… От боли и отвращения его выворачивало наизнанку. Ему даже захотелось сделать такое, о чем он раньше даже подумать не мог: бросить монетку в телефон-автомат и заложить Пса. Но он тут же прогнал позорную мысль.

Быстрее делать ноги! А деньги? К черту деньги. Он не знал, где их искать. Бешеный Пес проверял, на месте ли трупы, а не деньги.

Дизель вытер полотенцем крышку морозильника. Его отпечатки остались по всему дому, но избавиться от них было невозможно. Главное, что их больше не было на морозильнике.

Он выбежал, запер дверь, заторопился к машине.

На обратном пути перед его глазами то и дело появлялось заиндевевшее лицо Шейлы. Он гнал от себя навязчивое видение.

Он вернулся домой в таком шоке от пережитого ужаса, что Глория заметила неладное и спросила, все ли в порядке. Он едва все не выболтал, но вовремя сдержался и только покачал головой.

— Все путем.

В отличие от большинства заключенных тюрьмы Сан-Квентин, Трой Август Камерон родился в состоятельной семье. Его отец был преуспевающим урологом в Беверли-Хиллс, мать завоевала корону королевы красоты на встрече выпускников университета Южной Калифорнии. До двенадцати лет Трой жил в двухэтажном особняке в Бенедикт-Каньон и учился в элитной частной школе, причем весьма успешно. Отличные оценки сочетались с высоким интеллектом — 136 согласно тесту на коэффициент умственного развития. Однако то была лишь оболочка, изнанка же совсем не походила на идиллию. Его отец периодически устраивал пьяные кутежи и колотил жену. Один-два раза в год его попойки выливались в помрачение рассудка. Надравшись до потери сознания, ничего не различая перед собой, он бил жену смертным боем, обвиняя ее в неверности.

Двенадцатилетний мальчишка, уже с волосами в паху и с тестостероном в крови, считает себя мужчиной и защищает мать, даже от папаши. Однажды он встал между ними и получил такую затрещину, что пролетел полкомнаты. Тогда он взял из стенного шкафа на втором этаже револьвер калибра 0,22, зарядил его и всадил отцу в спину три пули.

Отец выжил, но Трою было от этого только хуже, потому что мать не подтвердила его показания. Из- за этого встал вопрос о его психическом здоровье; психиатры, впрочем, признали его юридически вменяемым, чрезвычайно умным и весьма рационально мыслящим, но притом крайне антиобщественным субъектом. Его ценностная система, понятия, представления о хорошем и дурном были нетипичными. Кроме того, они разглагольствовали на своем птичьем языке о ярко выраженном эдиповом комплексе. Но даже при всем этом на Трое не поставили бы крест, если бы он не покалечил чернокожего подростка, укравшего у него кроссовки. Тот был старше его на два года и тяжелее на тридцать фунтов. В столовой Трой выхватил из ведра швабру с металлическим зажимом и огрел ею похитителя по затылку. Бедняга вытянулся на полу в струнку, красуясь краденой дорогой обувкой. Трой ухмылялся, вспоминая Злую Ведьму из страны Оз. Эта ухмылка начальству особенно не понравилась. Из-за нее он и угодил в исправительное учреждение для мальчиков имени Фреда Неллса.

Там ему пришлось хуже, чем остальным, по крайней мере поначалу. Единственный ребенок из зажиточной семьи, он оказался среди разноплеменных выходцев из самых низов. Они изъяснялись грубо и невнятно, а он говорил как по писаному; он был образован, а они почти сплошь неграмотны. Но ему хватило нескольких месяцев, чтобы привыкнуть к краскам его нового мира, перенять воровской жаргон, манеры, усвоить «моральный кодекс». Однако сны его питались миром книг, куда он сбегал так часто, как только мог: в них действовали персонажи Зена Грея, Джека Лондона, Редьярда Киплинга. Его изъяном было бремя цивилизованности, ему еще чуждо было то место в мире, которое уготовила ему судьба. Он еще не мог принять «одиннадцатую» заповедь: «Приспособься!»

Даже тогда он сумел бы возвратиться в свой прежний мир, но там от него решительно отвернулись. Девушкам, которых он знал девочками, запрещали с ним встречаться. Содеянное в двенадцать мальчишеских лет легло на него каиновой печатью. Христианский миф о прощении и искуплении, дарованных блудному сыну, оказался туфтой. Он был даже отчасти рад этому, ибо лицемерие было для него самооправданием, а самооправдание — это то, без чего человек бессилен.

Буржуазный мир отторг его, а преступный мир принял. К шестнадцати годам он успел ограбить несколько супермаркетов, вложить деньги в первосортную марихуану в округе Гумбольдт и стать королем торговцев гашишем в Западном Голливуде. В следующий раз его засадил не вызывавший прежде сомнений трансвестит, оказавшийся агентом отдела по борьбе с наркотиками. В участке Трой не сводил глаз с агента — вымазанного тушью и губной помадой, все шесть футов три дюйма росту, считая вместе с высоченными каблуками, здесь такой никого не смог бы обмануть — и сокрушенно качал головой. Кто бы мог подумать?!

После этого он до двадцати одного года оставался клиентом администрации по делам несовершеннолетних, превращаясь в закоренелого преступника, преданного беззаконию не меньше, чем предан Риму истовый послушник.

В этот раз преступному миру потребовалось целых пять лет, чтобы снова принять его в свои ряды. За эти годы он полностью овладел профессией, став квалифицированным вором. Он вскрывал сейфы с помощью ацетиленовой горелки и разрабатывал планы вооруженных ограблений для Дизеля Карсона и Бобби Диллинджера. Их добычей становились грузовики с сигаретами и виски, сейфы супермаркетов (пока там не перешли на современные системы безопасности и двойные ключи) и букмекерских контор. До этого Карсон и Диллинджер специализировались на магазинчиках «С семи до одиннадцати», что было рискованно и приносило жалкую добычу. Он обеспечил их средствами на прожитье и стал подыскивать выгодные объекты, не жалея времени на проработку, выяснение, где и когда положат деньги, кто будет их стеречь. Он проходил с ними шаг за шагом всю технологическую цепочку, репетировал налет, чтобы все потом прошло как по маслу. Их семьдесят пять процентов выручки значительно превышали прежнюю сотню-другую долларов, которую они добывали сами. К тому же теперь они гораздо меньше рисковали — вот что значит действовать по плану, а не вслепую, наудачу. И верно, попытка самостоятельно обчистить покерный клуб в Сакраменто стоила Дизелю нового срока. Когда он вылез наружу с деньгами, стоянка залилась светом, как стадион «Янки» в разгар вечернего матча. «Стоять!» — услышал он и встал как вкопанный. «От пяти лет до пожизненного», — вынес приговор судья. В Сан-Квентине Дизель встретил Бешеного Пса и остальных.

Через два года после осуждения Дизеля полицейский из отдела борьбы с наркотиками Голливуда