Дубыни. И посвойски попрощавшись с парнями, расстался. Керк оставил коня поджидавшему его у дверей слуге, а сам быстро взбежав к себе в опочивальню, упал на ложе и мгновенно уснул.

Керку не удавалось побывать на всех посиделках, так как отец хоть и разрешил Керку гулять, все же требовал от него присутствия в тронном зале каждое утро. Поэтому Керк бывал на по-сиделках лишь раз в три дня.

На посиделках не только играли, пели и плясали, но и много гадали. Иногда девы гадали сами, не беря парней на такие чисто женские посиделки. Но чаще гаданья устраивали все вместе. Керк не участвовал в таких гаданьях, так как считал, что этот год у него и так достаточно был насыщенным, а узнать, что впереди его еще, ждет что-то необычное и совсем не хотелось. Одно из самых любимых гаданий проводилось на улице, на перекрестке дорог, куда молодежь приходила с песнями и смехом. При этом гадании парни и девушки садились в круг, а чертила, чаще всего им был, Керк укрывал их белой скатертью и очерчивал круг, шепча заветные слова. Сидевшая в кругу молодежь вслушивалась в ночную тишину стараясь разгадать, что принесет им будущее. Потом чертила, опять обводил кругом, гадающих, чтобы все услышанное в ночи обязательно сбылось.

А ближе к празднику в честь рождения бога Коляды все вместе начинали ходить по дворам петь колядки, благословляя людей на долгую и счастливую жизнь. Считалось, что колядовщики словно посланцы Бога Коляды приносят людям добро и поэтому в ответ люди угощали их дарами от своих трудов.

Чем ближе был День Коляды, тем больше злых духов и всякой нечести появлялось на улице. Один раз Керк, Стоян, Искрен и Молчун отстали от ватаги ребят, задержавшись около одного из домов, и внезапно услышали какой-то треск. Керк повернул голову в сторону шума, и увидел, как из ближайшей избы прямо из трубы стали вылетать искры. Сначало искры были маленькие, как и положено, но дальше искры стали увеличиваться в размерах и вот уже из трубы вылетают искры с кулак. Искры упали на снег, зашипели и стали превращаться в маленьких злобных шуликунов- демонов связанных с водой и огнем. Шуликуны появлялись в основном в середине месяца студень, тогда когда проходил праздник посвященный Богу Велесу, ведь когда-то они были верными другами Велеса во время его долгого странствия по Яви- белому свету.

Шуликуны были ростом с кулак, имели тонкие еле видные ноги, увенчанные лошадиными копытами, тонкие длинные плети-хвосты, и заостренные, измазанные копотьс безволосые го-ловы, с огромными кроваво-красными глазами и такими же огромными ртами, из которых они выдыхали огонь. Одеты они были в короткие кафтаны, также измазанные сажей и печной ко-потью.

Шуликуны окружили Керка и братьев у каждого из них в руках были длинные каленые крюки, которыми они громко хохоча стали тыкать ребят в ноги. Керк посмотрел на братьев, которые изумленно оглядывались, охали и подпрыгивали на месте, но не могли увидеть нападавших. Ведь в отличие от Керка, самих шуликунов они не видели. Внезапно несколько шуликунов подскочили к Молчуну, схватили, его за штанины и сильно дернув, повалили на снег, а потом поволокли его в сторону реки. Стоян и Искрен сразу не сообразив, что произошло, стояли с рази-нутыми ртами и смотрели, как их брат исчезает в темноте. Керк сорвался с места, подскочил к забору, и, вырвав из него кол, кинулся вслед за Молчуном. Керк быстро догнал волочимого по снегу шуликунами Молчуна, подбежал к одному из них и сильно ударил того колом. Шуликун отлетел от Молчуна, а потом развернулся, и, рыча, да выбрасывая вперед огонь изо рта, кинулся на Керка.

Керк ударил по второму, третьему, четвертому шуликуну и тогда остальные отпустили Молчуна и ринулись на Керка, визжа, изрыгая огонь и бросая в него горячие угли. Керк замер и зашептал заговор: ' О, Бог Велес, Бог мудрости, Бог богатства твоя сила…', но договорить заговор ему не удалось, так как подбежавшие вплотную к нему шуликуны так дохнули огнем, что у Керка вспыхнули штаны. Бросив на снег кол, Керк руками стал тушить горящие штаны, тут же два шуликуна подхватили кол, подпрыгнули и с такой силой огрели, Керка по спине, что тот вскрикнул и упал лицом в снег.

Шуликуны весело завизжали и еще раз стукнули колом Керка по спине. Хорошо, что на выручку пришли Стоян с братьями. Стоян, видя как кто-то, невидимый лупит, Керка колом, схватил кол за один конец, и, ощутив на другом его конце тяжесть, со всей силы тряханул кол, да так, что шиликуны разлетелись в разные стороны, славно опавшие яблоки. Искрен и Молчун в это время тушили горящие штаны Керка, забрасывая огонь снегом, а потом помогли ему подняться.

— Что, что — это? — все еще невидя врага спросили братья.

— Шуликуны, — ответил Керк.

И вытянув руку вверх, устремил взор в небо, закричал: ' О, великий Бог Велес, озари руку мою светом твоей мудрости и силы, чтобы я мог этим светом, окропить всех нечистых духов, и про-явить их истинный вид на белом свете'. И тут же пальцы Керка запылали золотисто-лазурным светом, и из них словно как из паука стали вылетать тонкие лазурные паутинки и падать на шули-кунов, а когда такая паутинка падала на шуликуна, то тот вдруг вспыхивал ярким лазурным светом и становился видимым для Стояна, Искрена и Молчуна.

Через некоторое время шуликуны уже все проявились и стали видимы простым смертным. Они яростно подпрыгивали на месте, злобно раззевали свои рты, и выпучивали огромные глазищи, потирая тонкие ручки о кафтан, стараясь вернуть себе невидимость. Керк недолго думая, выхва-тил у оторопевшего, и молча взирающего на духов Стояна, кол направил на него все еще светя-щуюся руку, да прошептал: ' Именем Всесильного ДажьБога, ты кол раздвоись, разтроись, учет-верись', и провел по нему рукой. В тот же миг кол стал толстеть, пухнуть, прямо на глазах, а по-том вдруг треснул по середке, и из него на снег выпал второй кол. Керк опять провел рукой по колу и из него на землю выскочил такой же третий, а потом и четвертый кол. Стоян с братьями наклонились, схватили упавшие колы и принялись лупасить ими шуликунов. Духи же выкинули вперед свои маленькие ручки с калеными крюками и ринулись в бой. И закипело сражение, в котором, однако крепко доставалось и парням, и шуликунам. Стоян и братья так мощно размахивали кольями, что духи разлетались в разные стороны, но так как удары не приносили им никаких увечий, то падая на снег, они тут, же вскакивали, возвращались и с удвоенной силой жалили ребят крюками и забрасывали горящими углями. Первым не выдержал Керк. Он, все еще продолжая отбиваться от шуликунов, и. зашептал заговор, который прежде не успел договорить. ' О, Бог Велес, Бог мудрости, Бог богатства, твоя сила подобна Рипейским горам, твоя мощь подобна Восточному морю, твоя мудрость как центр мира — Алатырь- камень. Смири своих, другов, нечистых духов-шуликунов, которым мы зла не желаем, которых мы победить не сможем. Пролей свою благодать на нас и заставь их вернуться туда, откуда они вырвались. Да, будет слово мое крепко, как сам камень Алатырь!' Прошептал заговор Керк и увидел, как шули-куны под ударами кольев стали лопаться и разлетаться на тысячи горящих угольков и искорок, а падая на снег, громко шипеть и тухнуть. Вот и последний дух. Искрен сильно ударил его колом, тот подлетел к небу, все еще яростно махая каленым крюком, затем лопнул, и, упав ярко-горящей искоркой в снег, потух.

— Ого, — только и вымолвил Стоян, тяжело дыша, да опустил кол.

— Славный был бой, и ловко мы с ними расправились, — добавил Искрен, а потом посмотрел на Керка и сказал, — Но, если бы не ты, Святозар… — и за него договорил Молчун, — Все бы сейчас в проруби купались.

Святозар посмотрел на братьев и крепко обнял каждого в знак дружбы.

После побоища, все обожженные и оборванные решили отправиться по домам, прежде проводив Керка до дверей дворца. Керк только зайдя к себе в опочивальню смог понять, как он пострадал. Руки, ноги были обожжены, штанины превратились в ошметки. Керк бросил их в угол и зашептал заговоры над ожогами. Пришлось повозиться с ними так, что спать Керк улегся лишь под утро и конечно проспал. Утром Керка разбудил Борщ, он не просто уговаривал того подняться, но, видя, что его слова не слышат, принялся толкать и теребить наследника. Наконец Керк смог открыть глаза и сонно, что-то недовольно буркнул слуге.

— Ваша милость, да проснитесь же, наконец. Ваш отец, правитель Ярил уже давно в тронном зале.