нами, сказал Эрих.

Керк посмотрел в лицо брата, которое покрытое красными пятнами стало совсем без-образным, и, помня о Дарах, которые ему достались, миролюбиво сказал:

— Пусть выберет Эрих, я не против.

Храбр глянул на отца — правителя, а тот, нахмурив лоб, согласно кивнул.

Тогда наставник завел руку назад и через секунду вновь показал ее, в ней торчали две тростин-ки. Эрих мгновение молча, взирал на тростинки, а потом протянул руку и вытащил короткую. Храбр открыл руку и показал длинную тростинку. Теперь Эрих побледнел, как полотно, наклонился и поднял, лежащий справа, меч правителя Лучезара, и, что-то шепча про себя, отошел к своему слуге. Керк встал на одно колено, взял за рукоять меч, поцеловал его в клинок, поднялся, при этом ласково поглаживая меч. Меч был прекрасен. Рукоять меча сделана была из 'красна золота' и украшена драгоценными камнями: изумрудами и сапфирами. А сам клинок был обоюдоострым, заточенным с двух сторон и светился необычным желтоватым светом. На самом клинке было написано имя Даждьбога. Керк поднял глаза на отца и наставников и, увидев их одобрительные взгляды, вложил меч в ножны. Затем слово взял отец:

— Керк и Эрих, теперь вы можете отправляться в Сумрачный лес. Тропа, что ведет отсюда в лес, в скором времени разобьется на две, выберете каждый свою и следуйте своей судьбе. Помните, что вы должны вернуться к концу седьмого дня с древком для лука. И помните, что вы должны быть храбрыми и смелыми. Да, прибудет с с вами наш великий ДажьБог, сыны мои! Идите! — и он властно махнул рукой в сторону Сумрачного леса.

Первым двинулся Эрих, так как Тур в самый последний момент прибежал обнять Керка и шеп-нуть ему на ухо:

— Керк, счастливо тебе! И знай, у твоего меча есть имя — это знаменитый Меч Кладенец. Я подслушал разговор отца с Храбром. Это великий меч, и я очень рад, что он достался тебе! Я жду тебя! — Тур еще крепче прижался к Керку и поцеловал его в щеку.

— Я скоро вернусь, Тур! — ответил Керк, выпустив брата из объятий.

Он посмотрел на отца, наставников Храбра и Дубыню и других воинов, наклонил голову в знак уважения и пошел следом за Эрихом, а вслед услышал напутственные слова наставников.

— Будь смелым и сильным, Керк! Удачи тебе!

Керк оглянулся уже почти около самого леса, глянул на отца и Тура и приветливо помахал им рукой.

Впереди Керка петляла едва заметная тропка, это даже была не тропка, а какая-то узкая поло-сочка, по ней шел Эрих. Керк видел его спину перед собой и думал, что Эрих наверно расстроен, что такой прекрасный меч Даждьбога ему не достался, и почему-то ему стало и самому обидно за брата. Но пройдя совсем немного, Керк увидел, как Эрих резко взял влево. Подойдя поближе Керк заметил, что в этом месте тропа делилась на две: на правую и левую. И так как Эрих выбрал левую, Керк тронулся вправо, но, в последний раз взглянув на удаляющегося Эриха, он вдруг окликнул его:

— Эрих! Брат! — тот не остановился, лишь мотнул плечом, вроде отгоняя назойливую муху, а Керк прокричал вслед ему. — Брат! Счастливого пути! Желаю тебе добыть древко!

Но, так и не дождавшись ответа от Эриха, Керк пошел своим путем. В начале пути лес казался самым обыкновенным. Здесь росло много различных деревьев: дуб, ясень, бук, липа, клен. С деревьев уже большей частью опали листья, а где не опали, держались желто-зеленые, желто-красные и багряные. Под ногами шуршала листва, еле слышно трещали опавшие веточки. Керк шел и думал о Туре и его последних словах про меч. И если Тур прав, то в руках у Керка не просто Божественный меч, а меч — загадка и легенда. Люди говорят, что это меч сам выбирает хозяина и долгие годы, верно, служит ему, а когда хозяин умирает, то меч исчезает и невозможно, понять, куда он пропал и где находится. Поэтому и имя у него такое — Кладенец. И очень странно, что при приезде отца меч выпал из Синь-камня, вот значит где он хоронился долгие века, и интересно почему выпал, неужели потому что выбрал для себя нового хозяина, его- Керка.

Тропка, по которой шел Керк, все время петляла. И тогда Керк решил воспользоваться кинжа-лом, он достал его из ножен и, как учил отец, воткнул позади сапог, произнес заговор: 'О, ты, великий кинжал ведуна Богомудра, отрежь все непрямые пути, все долгие пути, направь тропу именем Богини Мать Сыра Земля вглубь леса, внутрь леса, к самому почетному Старому Дубу. И слово мое крепко! И слово мое сильно!'. И вдруг тропа резко взяла вправо и стала виднее, Керку даже показалось, что ее вроде кто-то подмел. Значит, заговор подействовал, Керк оглянулся взять кинжал и поразился, прямо за его сапогами лежала еле заметная, вся в опавшей листве, тропинка. Да, несомненно, заговор уже действовал, и Керк прибавил шагу. Он шел быстро и легко так, как ходится только в юности, не обремененной житейскими невзгодами и трудами.

Солнце уже высоко поднялось, когда Керк понял одну неприятную вещь. Тропинка после заго-вора совершенно 'не выбирала' дороги и шла, скорее всего, напрямки, и хотя видно ее было хорошо, но она не огибала лужицы и родники, бьющие из-под земли, овраги и валежники, буреломы и болота. Постепенно лес менялся, стали чаще появляться хвойные деревья, а также береза, ольха, осина и рябина. Кое-где встречались непроходимые буреломы, но попадались и чистые ельники. Керк большей частью шел по светлому бору, он знал, что эта часть леса находится под началом страшилы борового, который очень не любит не прошеных гостей и может задрать и зверя, и человека.

Вдруг позади себя Керк услышал страшный шум, сердце прыгнуло в груди. Но Керк взял себя в руки и повернулся. Не зря говорят: 'Помяни нечистого, и он тут как тут'. Позади Керка высилось гигантское чудовище. Чудовище смахивало на медведя — это был боровой. Громадная лохматая медвежья голова и такое же громадное тело, однако, вместо шерсти по телу росли хвойные иголки, вместо когтей — сучья деревьев, черные звериные глаза, перекошенный черный рот, показал два ряда острых звериных зубов. Керк на мгновение остолбенел, а потом резко повернулся и кинулся бежать, не разбирая дороги, вслед за ним двинулся и страшила боровой. И если Керк бежал легко и быстро, на ходу ломая лишь тонкие ветви, то боровой двигался с таким шумом и грохотом, ломая тонкие деревья и толстые ветки. Керк увидел впереди небольшой овраг и попытался его перепрыгнуть, но на другом конце поскользнулся и кубарем слетел в овраг. Не долго думая, Керк вскочил на ноги и, вытащив меч из ножен, развернулся к боровому. Тот стоял на краю оврага и, посмеиваясь, смотрел на Керка. Внезапно боровой громко зарычал, и Керк увидел такое злобное выражение морды, что отступил назад. Боровой спрыгнул в овраг, и продолжая рычать, спросил Керка:

— Ты кто таков? Зачем пришел в мой лес?

— Я пришел к Старому Дубу, к лесному Богу Свято- Бору, просить себе древко для лука.

— Ы…, ы…,ы, — зарычал боровой. — Опять рубить дерево.

— Зачем дерево? — не согласился Керк. — Только одну ветвь.

— Ветвь…. А-а-а. если я тебе сейчас руку оторву, тебе понравится?

— Нет, руку оторвать не понравится…, - не зная что сказать, ответил Керк.

— А как же ты тогда ветвь у дерева хочешь отрубить. Ее не жалко, а свою руку жалко. Вот я тебе сейчас устрою.

Но Керк не стал ждать, когда боровой ему устроит, он вдруг резко взмахнулся мечом и срубил голову боровому. Голова покатилась по оврагу, подпрыгивая на кочках, а тело в тот же миг осыпалось вниз на землю, словно опавшая листва. Керк глянул на лежащую голову и увидел, что та широко улыбнулась, высунула и показала язык. Но через мгновение голова стала приподниматься над землей, так как из земли начало расти тело, прежде появились плечи, потом руки, и вот боровой торчит из-под земли по пояс, а мгновение спустя опять стоит во весь рост. Керк взмахнулся мечом и вновь срубил голову, голова запрыгала по кочкам, а тело опять осыпалось на землю. И через секунду все вновь повторилось — улыбающаяся голова, а затем вылезающие из земли плечи, руки, ноги. Керк в третий раз взмахнул мечом, а потом еще и еще раз, и все повторилось вновь. Наконец Керк устал бесполезно махать мечом и, глубоко дыша, опустил его. Боровой очередной раз вылез из-под земли, весело глянул на Керка и громко захохотал. Так, что последняя листва осыпалась с ближайших деревьев. И в тот же миг Керк, протянув руку в сторону борового, зашептал заговор: 'О, ты, Бог Перун! Всем грозам хозяин! Всем дождям владыка! Всем водам повелитель! Пролей потоки бурливые, реки быстрые, ключи струящиеся на духа светлого бора — борового. Смой его ноги, смой его руки, смой его тело! Да потечет он по земле, да воткнется каждой иголочкой в