— Ох, доброжил, ну и напугал ты меня, еще бы мгновение и сердце бы остановилось.

— Кхе, кхе, кхе, — засмеялся довольный собой старичок и погладил свою длинную бороду, — Здравствуй хозяин, гляжу не рад ты меня видеть?

— Да ты, что, доброжил, — успокаиваясь и поклонившись старичку, добавил Святозар, — Как я могу быть не рад твоему приходу. Я просто испугался, видишь, мне щит изготовили, и привезли. Ну, я стоял, задумавшись, и любовался им.

— Странный какой-то щит, — заметил доброжил, и, поднявшись на ножки, обошел его по кругу, — Я еще такой никогда не видел. У восуров, таких нет, он какой-то круглый и маленький, странный, странный щит…

— Это доброжил, дар… — объяснил Святозар, — Дар Бога Семаргла, я наложу на него заговор и ты увидишь каким он станет великолепным. А ты чего пришел, доброжил, что-то случилось?

— Ага, — добавил старичок, и, наклонившись, погладил поверхность щита, а затем выпрямился и сказал, — Да, что ж пришел пожаловаться на твоего ученика…

— На моего ученика…,- вначале не поняв о ком идет речь, переспоросил Святозар, а потом, дога- давшись, поинтересовался, — Это ты о Туре? И что же он опять учудил?

— А, я молчать не буду, кхе- кхе, — заметил старичок, — Все расскажу, так ему и передашь когда ругать будешь, — старичок замолчал, уткнул кулачки в бока и пояснил, — Вчера вечером этот сорванец пришел в покои Малуши, пожелать ей доброго сна, и говорит няне Бажене: ' Няня вы сегодня жаловались Сеничу, что который день не можете выспаться, так как сон к вам нейдет, и просили у него снадобья какого. Так вот, чтобы вы не пили никакого снадобья, я вам могу помочь и подарить крепкий сон.' А она ему заулыбалась и говорит: ' Ах, что же вы светик наш Турушечка, коли можете подарить мне сон, так уж подарите, а то я ночами — то плохо спать стала…' Ну, Тур ей велел сесть на ложе, которое там установлено для нянь, и давай над ней шептать, ну Бажена только он дочитал заговор уронила голову на подушку, да и захрапела, да слышал бы ты хозяин как громко. Малуша закрыла уши ладошками и закричала Туру: ' Разбуди, разбуди ее, как я при таком шуме спать буду'. А разбудить то он еще и неумеет, — закончил старичок и осуждающе посмотрел на Святозара потому, как тот прямо упал на сиденье, громко хохоча, — И чего ты хозяин смеешься, не пойму. Разбудить то они ее вдвоем не смогли, как ни бились над ней, и пришлось Малуше идти в покои Тура ночевать потому, что няня и вправду так храпела…, что даже я убежал к своему брату винному жихарю, так как мне показалось, что ее храп наполнил каждый уголок дворца.

— А почему, почему, — на миг, прекращая смеяться, спросил Святозар, — Ты, доброжил, ко мне не пришел?

— Да, потому не пришел, что ты уже спал, чего же я тебя будить буду, — ответил доброжил и ласково поглядел на Святозара.

— Она, еще спит? — прижимая руки к животу и подавляя смех, поинтересовался наследник.

— Спит, спит…,- недовольно заметил старичок, — Спит и храпит… Рада с утра пыталась ее разбудить, но никак… А Тур и Малуша слезно умоляли Раду ничего не говорить правителю и тебе, пообещав, что к вечеру окончательно выспавшаяся Бажена проснется.

— Доброжил, — переставая смеяться, спросил Святозар, — А почему, ты не запретил Туру читать этот заговор, и откуда все так подробно знаешь, словно сам там присутствовал и наблюдал, как твой баловень Туруша, такое с няней творит?

У старичка внезапно вытянулось лицо, и беспокойно забегали глазки, он вновь наклонился к щиту, погладил его поверхность и сказал:

— Нет, все же красивый у тебя щит, мне понравился… Ну, я тогда пойду, пора мне…

— Нет, нет, нет, погоди теперь… Пойдет он… Ты мне чего не отвечаешь на вопрос?… — поинтересо- вался наследник, и поднявшись, оперся на стол, да приблизив свое лицо к лицу старичка спро-сил, — Это же ты Туру посоветовал испробывать магию на няне Бажене, правда? Так чего жаловаться пришел, тогда?

— Чего жаловаться пришел… чего…,- недовольно заметил доброжил, — Да, потому как во дворце находится невозможно, кто же знал, что она так громко храпеть будет…,- добавил старичок, и, взмахнув рукой, в мгновенье ока исчез со стола.

Доброжил так резко ушел, что у Святозара зарябило в глазах, и заплясали едва видимые серебристые искорки, все еще улыбаясь, он убрал руки со стола и негромко сказал вслед старичку:

— Вот и пусть поспит Бажена, отдохнет немного, а ты доброжил, в следующий раз не будешь под- бивать Тура на такие вещи. А я ему сорванцу вечером устрою, за то, что он магию использует не по делу…,- и вновь засмеявшись, добавил, — Хотя это как сказать, вроде бы и по делу…

Святозар перестал смеяться, расстегнул и снял кафтан, а затем подошел вплотную к столу и про- читал над книгой заветные слова. Лишь только он открыл книгу, та, словно понимая, что наслед-нику надо от нее зашуршала листьями, сама переворачивая их, пока не остановилась на нужном листе, на том где был изображен щит и заговор.

Святозар посмотрел на слова заговора, положил левую руку в центр щита и тихо зашептал: ' О, великий Бог огня Семаргл, ты очищающий от скверны, освещающий нашу землю, словно Солнце, услышь меня. Как когда-то ты вступил в бой с черным Змеем и победил его, так и ныне я ведун- Святозар, идущий на бой с черным Нуком, вершу то, что ты мне повелеваешь! Призываю тебя Семаргл Святозарый Огнебог, поезжай на своем златогривом коне с серебряной гривой, да на мой щит, и придай ему несокрушимую силу твоего щита, щита Бога Огня! Да, сойдет дар твой, на меня и защитит меня в бою! Именем твоим Семаргл, силой твоей Семаргл, да будет так!' Еще даже не дошептав слова до конца, увидел Святозар, как рука его засветилась багряно-красным светом, и заметалась, словно ему не принадлежит, по щиту раскидывая багряно-красный цвет по его поверхности, а затем окрасила щит в темно-багряный цвет, и потухла. Но мгновение спустя вновь засветилась, но уже огненно-желтым светом и вновь заметалась по щиту, теперь раскидывая огненно-желтый цвет. И как только было сказано наследником последнее слово заговора, щит подпрыгнул на столе, а опустившись на него, выкинул вверх яркий столб огня, да обжег этим огнем руку Святозара. Наследник отдернул руку, и посмотрел на ладонь, та покраснела, словно после ожога и сильно заболела. Святозар еще не успел взглянуть на щит, как книга громко хлопнув, закрылась, выпустив и из себя оранжево-красные снежинки, которые упали на поверхность белой волохи, и, впитавшись в нее, окрасили ее в ярко-желтый цвет. Святозар подул на руку, которая полыхала, как в огне, перевел взгляд на новый желтоватый наряд книги, а после посмотрел на щит. Теперь щит был окрашен в красный цвет, лишь край его был золотым, да в середине вырисовывался юноша, на золотом коне, с серебряной гривой. Юноша сидел верхом на коне, одной рукой держась за его гриву, а в другой держал длинный золотой бич.

— Красота! — довольно сказал Святозар и вновь подул на руку, а затем приблизил к ней пальцы правой руки, и, водя по кругу, тихо зашептал заговор.

Но когда Святозар закончил шептать, ожог с руки не сошел, а ладонь и пальцы все также полыхали и болели. Наследник прошептал еще заговор, а потом другой, и вновь тот который шептал первым, но ожог не сходил, и боль не проходила, только на коже проступили громадные волдыри. Понимая, что заговор тут не поможет, Святозар схватил с сиденья кафтана и вышел из комнаты, все еще продолжая дуть на больную руку и немного встряхивая ее на ходу, пошел в гридницу.

Когда Святозар открыл двери и вошел в зал то увидел там правителя, который сидел с угрюмым лицом за столом и тревожно потирал ладони, но посмотрев наследника, просиял и спросил:

— Ну, что сын, заговор удался? Как твой щит?

Святозар подошел к столу, за которым сидел отец, бросил кафтан на лавку, сел, и, морщась от боли ответил:

— Знаешь, отец, мой щит выглядет намного лучше, чем я, — и протянул руку правителю.

— Ох, — выдохнул правитель, — Это, что ожог?

— Да, отец, и жутко, жутко болит, — добавил Святозар.

— Так, что же ты мучаешься, — сказал правитель и сердито посмотрел на наследника, — Гляди у тебя