— Он сам виноват, — сказала Виола. — Он убил себя собственными руками.
— А как же остальные?
— Нам надо уйти, — ушла от ответа Фиалка. — Он нажал кнопку, не забывай. Милиция уже близко. Пойдем. — Я отрицательно покачала головой. — Хочешь меня посадить? Или упрятать в психушку? Но от этого будет хуже только тебе. Есть места, в которых человеку лучше вообще не иметь душу. Либо ее изымут из тела посредством самых крутых мер. — Я ее поняла. За все, что она сделала, расплачиваться все рано придется мне. И послушно направилась к выходу. — Тс-с-с… — Фиалка приложила палец к губам, приоткрыв дверь. — Нам лучше выйти через магазин.
Это был первый этаж жилого здания. И маленький коридорчик соединялся с другим маленьким коридорчиком. Пройдя по этим серым катакомбам, мы очутились в магазине, где торговали нижним бельем. На наше счастье, там оказалось целых три покупательницы, и одну из них продавщица почти уже уговорила купить умопомрачительный комплект белья телесного цвета с вызывающими кружевными вставками. Комплект стоил дорого, и девушка так была увлечена его продажей, что на нас с Виолой не обратила внимания. Тем более что мы не собирались ничего покупать.
Когда мы вышли на противоположную сторону, я не удержалась и сказала Фиалке:
— Ты как будто все знала заранее. Про второй маленький коридорчик, про магазин, дверь которого выходит сюда, в переулок.
— Я только предположила, что это так, — пожала плечами Виола. — Постой-ка… — Мне тоже послышался вой милицейской сирены. — Они едут, — с удовлетворением кивнула подруга. — Вот теперь идем.
— Кого же они будут подозревать в убийстве? Неужели секретаршу?
— Секретаршу? Если бы это был первый труп с…
— Нет, — невольно вздрогнула я. — Неужели опять?
— Не опять, а снова, — отвратительно рассмеялась Фиалка.
— Ты хочешь разбить ему жизнь, — сообразила я наконец. — Мне надо было об этом догадаться с самого начала! Но почему? За что?
— А ты подумай, — загадочно сказала Виола. — Впрочем, ты боишься об этом думать. Тебе страшно.
Мы шли к метро, и на нас уже стали оглядываться. Странная парочка: пучеглазое пугало и красавица с яркими зелеными глазами. Две девицы, которые увлеченно выясняют отношения.
Итак, мы движемся к развязке. Ибо при небольшой натяжке Баритона можно было отнести все к тому же типу мужчин: потерпевший оказался голубоглазым шатеном спортивного телосложения. Что и сделала милиция. То есть сочла шарлатана-психотерапевта очередной жертвой маньяка или в нашем случае маньячки. Серийной убийцы. Но на самом-то деле она действовала согласно железной логике! И каждое убийство имело мотив.
Нет, никто из живущих на земле людей не в состоянии понять, что творится в тюремной камере больной и измученной души человеческой, если только сам не живет в такой же камере. Но расшифровать доносящийся из-за стенки стук брат по неразуму может по-своему. Ибо у каждого из заключенных свой особый шифр. Живущие на воле пытаются подобрать к нему ключи, но… Невозможно обязать всех душевнобольных пользоваться одной-единственной азбукой Морзе. Но есть такие, кто думает иначе: выучу азбуку — стану Спасителем. И ведь учат! И верят в то, что пациенты пользуются ей одной! И как только поверят в это, сами становятся жертвами».
Наконец-то звонит телефон. Я уже знаю, что это Великий Будда. Я
Они закончили допрашивать Леночку. То есть ее уже пытались допросить неоднократно. Особенно после того, как погиб Баритон. А почему все-таки не допросили и не посадили… Об этом будет моя следующая история. Или вы забыли про пятую жертву? Совершенно постороннего мужчину, убитого в лифте? И на первый взгляд уж в этом-то случае точно нет никакой логики!
Но она там есть. Еще более железная, чем в убийстве Туманова. Чем в убийстве Баритона. И, уж конечно, железнее, чем в убийстве Смелякова. Вам это кажется странным? А мне нет. Ничуточки!
Но телефон звонит, и надо взять трубку. Неужели Леночка выполнила свое обещание и рассказала наконец правду? Тогда Великий Будда меня убьет!
Дрожащей рукой беру трубку и слышу его ласковый голос:
— Сашенька? Как ты себя чувствуешь?
— Со мной все в порядке. А что случилось?
— Ничего не случилось, — с твердой уверенностью говорит брат.
— Они кончили допрашивать Леночку?
— Да, — с некоторой заминкой ответил он.
— И… что?
— Ничего. Я же тебе говорю: все в порядке.
— Значит, она ничего не рассказала?
— А что она должна была рассказать? Нет, все в порядке, — в третий раз повторил он. И ко мне в душу закрадывается подозрение. Если человек в третий раз пытается убедить тебя в том, что все в полном порядке, это значит только одно: ничего не в порядке. Но брат все так же ласково говорит: — Ты ни в чем не виновата. Я это знаю.
Игорь еще раз повторил: «Я это знаю». Да он просто-таки давит на меня! Игорь на меня давит!
— Ты хотел, чтобы я пошла в милицию. Чтобы сделала признание.
— Никуда ходить не надо.
— И насчет Виолы. Как быть с ней?
— Она у тебя? — настороженно спросил брат.
— Я… не знаю. Кажется. Или в любой момент может появиться. У нее ведь есть ключ.
— Ты вот что: сиди дома. Я сейчас приеду.
— С милицией? — подозрительно спросила я.
— Не будет никакой милиции. Даю тебе слово.
— Правда?
— Ну, конечно!
— И ты меня избавишь от нее?
— Ну, конечно!
— И как же это будет выглядеть? Если без милиции?
— Ты, главное, сиди дома, никуда не уходи. Поняла?
— Да. Но она очень опасна, — пожаловалась я.
— Знаю. Но все будет в порядке, ты ничего не бойся. И жди меня. Я все устрою. Дай слово, что никуда не уйдешь.
— Я никуда сегодня не собиралась.
— А Виола?
— Она сама по себе. Ты же знаешь.
— Так вот: попытайся любыми средствами ее задержать. Разговаривай с ней, отвлекай. Я скоро буду. Если что, звони мне на мобильный. Я буду с тобой разговаривать. Хорошо?
— Да.
— Я тебя очень прошу, Саша. Слышишь?
Он меня просит, подумать только! Великий Будда меня просит! А как же его позиция? Как же я- мудрее-тебя-на-целую-тысячу-лет?
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Раз ты просишь, я буду сидеть дома и ждать тебя.
— Вот и умница. Ну все. Целую.
И в трубке раздаются осторожные гудки. Именно так: осторожные. Мне показалось, что Великий Будда ушел из собственной квартиры на цыпочках. Нет, определенно что-то случилось. Но велено сидеть и ждать.
