когда дети увлекаются синими «Чупа-чупсами», был у нее в самом разгаре. И я вдруг поняла слова Туманова насчет того, что Леночка — еще глупая девчонка. Просто-напросто глупая девчонка, которой родители и муж так и не разрешают взрослеть.

— Так чему я не должна удивляться? — вновь спросила Леночка. И тут же добавила: — Впрочем, меня это не интересует. С кем ты живешь, как ты живешь. И даже причина, по которой ты решила меня извести. Я и так знаю. Ты ненавидишь меня с первой же минуты! С той самой минуты, как Игорь нас познакомил! Помнишь, как это было? В квартире твоих родителей, на Новый год. Ты так на меня посмотрела… Никогда не забуду! Словно я жизнь у тебя украла, не меньше! Словно убила! А теперь ты мне мстишь!

Она вновь начала злиться. Поистине, до-диез минор был любимой тональностью в их семье! И сигарета не помогла. А дым ее между тем так едок и неприятен! В горле запершило. Я кашлянула:

— Ты не могла бы…

Но Леночка Словно не слышала. То есть была поглощена своими чувствами. Обидой, которая в ней говорила:

— Я понимаю, что сестра должна немного ревновать брата к его жене, а брат может немного ревновать свою сестру. Но в вашей с Игорем ревности есть что-то ненормальное! Что-то противоестественное! Уж в твоей-то точно.

— Это неправда, — прошептала я.

— Тогда почему ты до сих пор не замужем? Почему? И почему я не никогда не видела рядом с тобой ни одного мужчины? А?

— Как это не видела? А Туманов?

— Но Туманов-то теперь мертв! И что? Ты хочешь сказать, что с ним переспала?

— А ты?

У Леночки на время пропал дар речи. Она не ожидала, что Туманов может со мной откровенничать. Вернее, мог.

— Ты… — простонала Леночка. И вдруг нашлась: — Ты — грязная шантажистка, вот ты кто!

И вытянула из пачки вторую сигарету. Я сидела ни жива ни мертва. Насчет противоестественности: вот уж никогда не думала, что это бросается в глаза! Моя симпатия к мужчинам определенного типа.

Поскольку пауза затянулась, Леночка заговорила вновь:

— Сначала я не обращала на это внимание. Делала вид, что у нас с Игорем все в порядке. Но сколько можно делать вид? Все праздники мы встречаем у вас дома. Он постоянно боится тебя обидеть. Это уже стало навязчивой идеей у моего мужа! Он бережет тебя так, как никогда не берег меня! И это ты его провоцируешь! — Поскольку я молчала, Леночка продолжила: — Смерть любовника открыла мне глаза. Я даже пошла к психотерапевту, чтобы во всем этом разобраться. Знаешь, что он мне сказал?

— Что? — еле слышно спросила я.

— Что во всем виноваты ваши родители. Вплоть до совершеннолетия вы делили с Игорем одну спальню. Он наблюдал, как ты взрослела, а поскольку ты слегка заторможена в своем развитии… То есть разница в возрасте испарилась сама собой. Психотерапевт что-то говорил о периоде полового созревания, который у вас с Игорем совпал.

— Да, мы тогда жили в двухкомнатной квартире, — пробормотала я. И не к месту спросила: — А что ты предлагаешь? Мне надо было жить в одной комнате с мамой, а Игорю с отцом? А что, наши родители не имеют права на личную жизнь? — Последний мой риторический вопрос почему-то прозвучал так, будто речь идет о настоящем времени. Но когда-то наши с Игорем кровати действительно располагались в метре друг от друга. Брат переехал на съемную квартиру, после того как окончил институт и на паях с приятелем основал фирму. Мне к тому времени было двадцать пять. А потом и бабушка сдалась, и я перебралась в ее однокомнатную квартирку. И встретила вскоре Мое Солнце. — Игорь младше меня на целых три года, — сказала я едва слышно. — Он всегда был для меня только ребенком

— Два года и одиннадцать месяцев, если быть точнее. Впрочем, это уже не имеет значения. Ты сделала все что могла. Он теперь больше твой, чем мой. Как думаешь, почему он так много времени проводит на работе? Да чтобы меня не видеть!

— Перестань. Игорь тебя любит. А я… Я люблю другого мужчину.

— Кто он? — живо заинтересовалась Леночка.

— Мой начальник. Хозяин фирмы, в которой я… В которой я работаю. Мы встречаемся. — Да! От отчаяния я соврала! Чуть ли не впервые в жизни! И поспешно добавила: — Но он женат. И нам надо быть осторожнее. Поэтому никто ничего не знает.

— Ты не шутишь?

— Нисколько! Твой психотерапевт ошибся. Уж насчет Игоря точно. Сколько я себя помню, мы постоянно ссорились. Ты не ходи к нему больше.

— Куда не ходить? — наморщила Леночка лобик.

— К психотерапевту. Все они — шарлатаны, — добавила я, вспомнив печальный опыт общения с Баритоном.

— За последний месяц я сильно изменилась, — пожаловалась Леночка. — Просто сама не своя. И все из-за тебя! А сегодня утром меня вызвали к следователю! Ты даже не представляешь, что я пережила! За два часа, проведенных в его кабинете! — И моя невестка театрально заломила руки.

Я насторожилась:

— Тебя вызывали к следователю? А зачем?

— Ты еще спрашиваешь! Я, собственно, за тем и пришла. Оригинальный способ ты выбрала, чтобы от меня избавиться, ничего не скажешь!

— Избавиться от тебя? — Я все еще никак не могла сообразить, в чем дело.

Леночка достала из пачки третью сигарету, что теперь не вызвало у меня внутреннего протеста. Пусть курит, если это ее успокаивает, лишь бы продолжала говорить.

— Труп Туманова нашли в понедельник вечером. С синими колготками на шее. Все знали, что он был бабником, а поскольку квартира оказалась вылизана до блеска, милиция сразу догадалась, что это дело рук женщины. Вернее, предположила, — усмехнулась Леночка. — Милиционеры предположили, что у Туманова было свидание в день его убийства. Им ничего не стоило выяснить, где он предпочитал проводить время. Быстро нашли его любимый ресторан. А поскольку Туманов там был постоянным клиентом, официант вспомнил, что вечером в субботу он действительно ужинал с дамой. И тут они взялись за меня.

— Почему именно за тебя?

— Да потому что! — разозлилась Леночка. — На фирме о нас постоянно сплетничали! Дама была блондинкой в синем платье! А этот урод на беду оказался близоруким!

— Какой урод?

— Официант! Он не может провести опознание, поскольку не уверен, что в состоянии это сделать. Туманова-то он узнал. По голосу, по манерам. К тому же слышал, что женщины называют его Лешей. «Леша», то есть высокий красивый шатен, ужинал в субботу вечером с блондинкой в синем платье. И «Форд» стоял на другой стороне улицы. «Форд» вспомнили многие. И постоянного клиента — Алексея Туманова. А вот женщину… Официант сказал, что никогда раньше не видел ее в ресторане.

— Как? Ты разве ни разу с ним не ужинала? — искренне удивилась я.

— Там? Издеваешься? — вытаращила на меня глаза Леночка. — Чтобы я пошла в какую-то забегаловку? Один раз мы проезжали мимо, он предложил зайти, но я даже ноги из машины не высунула! Это не мой уровень. Я никогда не пойду в такое место.

— Ну и сказала бы об этом, — пожала плечами я.

— Что ты понимаешь! Это все эмоции, а вот факты… Официант сказал, что дама заявила, будто она вегетарианка. Это он запомнил, потому что случай довольно редкий. И от нее пахло ванилью. Духи французские, он вспомнил, что у одной его знакомой были такие. Но не вспомнил названия. Ему предъявили с десяток образцов французских духов, имеющих сладковатый запах. И что ты думаешь? Он без колебания узнал мои духи! Люди с плохим зрением, как правило, отличаются тонким обонянием. Очки надо носить! — зло добавила Леночка.

— Но не один же он работал в ресторане в тот вечер, — пожала плечами я. — Были и другие официанты.

— Что ты понимаешь! — вновь вскинулась Леночка. — Люди там именно что работают! И каждый