происшедших в Восточной Европе в первую четверть XVIII века. Несмотря на это, они принуждены обращаться к результатам этих явлений, то есть к решительному влиянию России на судьбы Европы. Эти нелюбезные отношения Запада к России лучше всего показывают нам ее значение и вместе значение деятельности Петра, виновника соединения обоих половин Европы в общей деятельности.
Бури очищают воздух, но опустошения, которые они по себе оставляют, показывают, что это очищение куплено дорогой ценой. Сильные лекарства даются при сильных болезнях, и мы знаем, что допетровская Россия накопила в себе много болезней, и явления преобразовательной эпохи лучше всего указывают на них. Политическое тело оздоровело, получило средства к продолжению жизни, богатой сильными проявлениями.
Время переворотов есть время тяжкое для народов. Такова была и эпоха преобразования. Жалобы на тягости великие слышались со всех сторон, и не напрасно. Но народ проходил трудную школу. Народ действительно учится, не одной цыфири и геометрии, не в одних школах; народ учится гражданским обязанностям, гражданской деятельности, проходя такое обучение впервые в истории России. Сочувственно или несочувственно обращались к словам и делам, все равно над этими словами и делами думали. Что могло погубить общество одряхлевшее, народ, не способный к развитию, – треволнения преобразовательной эпохи, незнание покоя, – то развило силы молодого и крепкого народа, долго спавшего и нуждавшегося в сильном толчке для пробуждения. Поучиться было чему. Вся система Петра была направлена против главных зол, которыми страдала древняя Россия: против разрозненности сил, непривычки к общему делу, против отсутствия способности начинать дело.
Выставив значение государства, заставив, по-видимому, приносить этому новому божеству, тяжелые жертвы и сам подавая пример, Петр, однако, принял меры, чтоб личность не была подавлена, а получила должное развитие. На первом месте здесь должно быть поставлено образование, введенное Петром, знакомство с другими народами, опередившими наш народ в развитии.
У служилых людей в XVII веке существовала позорная поговорка: «Бегство хоть нечестно, да здорово». При Петре эта поговорка вывелась, и он сам свидетельствовал, что во второй половине Северной войны бегство с поля сражения прекратилось. Страшные труды и лишения не пропали даром.
Начертана была обширная программа на много и много лет вперед, начертана была не на бумаге – она начертана была на земле, которая должна была открыть свои богатства перед русским человеком, получившим посредством науки полное право владеть ею.
На море, где явился русский флот; на реках, соединенных каналами; программа была начертана в государстве новыми учреждениями и постановлениями; начертана была в народе посредством образования, расширения его умственной сферы, богатых запасов умственной пищи, которой ему доставил открытый Запад и новый мир, созданный внутри самой России.
Большая часть сделанного была только вначале, иное в грубых очерках, для многого приготовлены были только материалы, сделаны были только указания. Поэтому мы и назвали деятельность преобразовательной эпохи программой, которую Россия выполняет до сих пор и будет выполнять. Уклонение от нее всегда сопровождалось печальными последствиями. Различные толки и суждения «за» и «против», толки о том, как быть с тем или другим делом, оставшимся от эпохи преобразования, были именно тем благодетельным последствием умственного возбуждения, которое дало русскому народу возможность жить новой жизнью и выполнять программу Преобразователя.
Мы должны признать, что России в описываемое время послан был человек, способный из двух зол выбрать гораздо меньшее, именно всестороннее и деятельное преобразование.
Никогда ни один народ не совершал такого подвига, какой был совершен русским народом в первую четверть XVIII века. Человека, руководившего народом в этом подвиге, мы имеем полное право назвать величайшим историческим деятелем, ибо никто не может иметь большего значения в истории цивилизации.
С какой бы точки зрения мы ни изучали эпоху преобразования, мы должны прийти в изумление перед нравственными и физическими силами Преобразователя. У Петра была старинная русская богатырская природа. Он любил широту и простор: отсюда объясняется, что кроме сознательного влечения к морю, он имел еще и бессознательное.
Богатыри старой Руси стремились в широкую степь, богатырь новой стремился в широкое море.
Дело, совершенное Петром, было совершено им с помощью людей способных, которых он умел отыскать всюду и сохранить.
Сознание обязанностей своих к Богу, глубокое религиозное чувство высказывалось постоянно у Петра, поднимало его дух в бедах и не давало заноситься в счастии.
Необыкновенное величие, соединенное с сознанием ничтожества всех умов человеческих, строгое требование исполнения обязанностей, строгое требование правды, уменье выслушивать самые резкие возражения, чрезвычайная простота, общительность, благодушие – все это сильно привязывало к Петру лучших людей, имевших случай сближаться с ним. Можно представить, каково им было в 1725 году услышать знаменитые слова Феофана Прокоповича: «До чего мы дожили, о россияне! Что видим? Что делаем? Петра Великого погребаем!»
Да не оставит нас дух Петра Великого! Результаты деятельности великих людей, богатство силы и славы утрачиваются, когда в народе перестает жить дух этих великих людей. То нетленное наследство, которое он оставил нам, это – пример небывалого в истории труда, силы воли в борьбе с препятствиями, в борьбе со злом: пример любви к своему народу, пример непоколебимой веры в свой народ, в его способности, в его значение; пример искусства словом и делом, книгами, законами и учреждениями воспитывать народ свой, поднимать его на ноги; пример заимствования чужого в благо и в плод своему; пример верного взгляда, верного чувства, по которому Петр указал нам естественных союзников в народах соплеменных; пример страсти к знанию и преданности вере, что обещает народам долголетие, как написано на скрижалях истории.
Будем исполнять завещание Петра:
«И впредь надлежит трудиться и все заранее изготовлять, понеже пропущение времени смерти невозвратной подобно».
При Петре существовали две партии – сторонников и противников преобразований. Сохранились высказывания о царе сторонников азиатчины: «зять Лефортов», «ожидовившийся басурман», «которого дня крови изопьет, того дня он весел, а которого дня не изопьет, и того дня им хлеб не естся», «как бы Петра убили, так бы и служба минула», «мироед, весь мир переел», «на него переводу нет, только переводит добрые головы», «он дворян всех выволок на службу», «если он станет долго жить, он и всех нас переведет», «это не государь, что ныне владеет», «он замененный», «велит носить немецкое платье – знатно, что родился от немки», «разрушает веру христианскую», «антихрист», «рожден от нечистой девицы».
«Птенцы гнезда Петрова» всегда были в меньшинстве. Несмотря на некоторые личные качества части «птенцов» именно они не дали реакционным силам повернуть Россию вспять после 1725 года. Созданная императором дружина сыграла большую роль в том, что Российская империя не стала снова Московским царством. Публицист – крестьянин того времени Иван Посошков писал в сочинении «Книга о скудности и богатстве»: «Видим мы все, как Великий наш Монарх трудит себя, да ничего не успеет, потому что пособников ему немного, – он на гору еще и сам – десят тянет, а под гору миллионы тянут, то как дело его скоро будет?»
Выдающийся российский историк В.Ключевский писал о значении преобразований Петра:
«Реформа Петра становилась центральным пунктом нашей истории, совмещавшим в себе итоги прошлого и задатки будущего. Её следует рассматривать под тройным углом зрения: 1) по отношению Петра к Западной Европе; 2) по его отношению к древней России; 3) по влиянию его дела на дальнейшее время. Дело сильного человека обычно его переживает, имеет посмертное продолжение.
Петр взял из старой Руси государственные силы, верховную власть, право, сословия, и у Запада заимствовал технические средства для устройства армии, флота, государственного и народного хозяйства, правительственных учреждений.
Результаты реформы были обращены более к будущему, смысл её далеко не всем был понятен; но её приёмы чувствовались современниками прежде всего, и с ними приходилось встречаться Петру. Обстановка
