Однако на Запорожье не было стабильной ориентации и его политика постоянно колебалась. Контакты с Москвой не всех устраивали, наоборот, они вызывали неудовольствие той части казаков, которые относились враждебно к политике Москвы и понимали ее опасность для Украины. На Запорожье существовала противоположная ориентация – на помощь Крыма и Турции. Поэтому во время борьбы с Дорошенко с Польшей запорожцы выставили против него молодого писаря Петра Суховея, которого поддерживали татары, и он объявил себя гетманом под протекторатом Крыма.
Типичным представителем Запорожья второй половины XVII века Иван Сирко, который несколько раз был кошевым атаманом. Он был талантливым стратегом, полководцем, но как дипломат принес много вреда делу освобождения Украины и в критические моменты уничтожал ее успехи. Нападением на Крым во время Конотопской победы он принудил татар покинуть Выговского и этим оставил его без помощи союзников. Сирко повторил этот маневр в 1667 году во время осады Дорошенко Подгайцев, где засел Ян Собесский: нападением на Перекоп Сирко принудил татар изменить Дорошенко. Последствием этой измены была капитуляция Дорошенко. А служа интересам Москвы, он в том же году разбил отряд татар, которые служили Дорошенко.
Такая «гибкая» политика Сирко оттолкнула от него даже Москву, и после того, как Сирко выставил свою кандидатуру в гетманы, он был арестован и сослан в Сибирь. Правда, оттуда его вскоре вернули, и он продолжал свою деструктивную и губительную игру в Запорожье, где всегда находил сторонников. Он умер в 1680 году.
Андрусовское перемирие 1667 года поставило Запорожье под совместный протекторат Польши и Москвы, но фактически Запорожье оставалось независимым. Так же было, когда после подписания «вечного мира» Москвы с Польшей в 1686 году отдано Запорожье в подданство Москвы: это подданство имело только номинальный характер и Запорожье вело свою собственную политику».
Рядом с Левобережной Украиной – Гетманщиной располагалась Слободская Украина, вокруг современных Сум и Харькова, формально находившаяся под Московским влиянием. Московское правительство разрешило поселяться на этой практически пустой земле нескольким полкам украинских казаков, уходившим от Руины. Аналогично Левобережью Слободская Украина делилась на полки – Сумской, Харьковский, Ахтырский, Острогожский, Изюмский. Полковники на Слобожанщине выбирались пожизненно. Царь назначал только белгородского воеводу, которому подчинялись все пять полковников по отдельности.
Правобережье успешно заселялось благодаря разумной политике короля Яна Собесского.
В Западной Украине – Галичине и Волыни, – густонаселенной с давних времен, где давно укрепилась и шляхта, казачество, как пограничное войско, так и не возникло. Южная Буковина была в руках турок, Закарпатье – венгров.
Гетманщина была автономным политическим образованием, давшим украинцам самоуправление, которого они не имели со времен Даниила Галицкого. Монопольная власть Московского царства выступала против идеи украинского самоуправления, как, впрочем, поступали и все другие европейские страны, считавшие централизованное управление наиболее эффективным. В составе Гетманщины, занимавшей уже треть территории державы Богдана Хмельницкого, было десять полков – Черниговский, Стародубский, Киевский, Нежинский, Переяславский, Прилуцкий, Полтавский, Гадячский, Миргородский, Лубенский.
Со времен Д. Многогрешного резиденция гетмана и столица Украинской автономии была в Батурине. 11 городов, 120 местечек, 1 800 сел заселяло более миллиона человек – к концу XVII века.
В 1687 году начался крымский поход московского князя В. Голицына, фаворита правящей царевны Софьи Алексеевны. К стотысячной московской рати присоединились пятьдесят тысяч казаков Ивана Самойловича. По выжженной степи армия с трудом дошла до Перекопа, и оставив арьергард, повернула домой. Поход был плохо подготовлен, по тогдашней московской привычке, и изначально вряд ли мог достигнуть цели. Казачья старшина использовала ситуацию и решила сменить гетмана, который не устраивал ее своей самовластной политикой, планами сделать гетманство наследственным в своем роде. Большую роль сыграли и действия Самойловича по подчинению украинской церкви Московскому патриарху.
Старшина, возглавляемая генеральным обозным Борковским, судьей Кочубеем и писарем Прокоповичем, обвинила Самойловича в измене. Голицына это полностью устраивало, с него снималась ответственность за провал Крымского похода. Своего фаворита поддержала и Софья, не обращая, как обычно, никакого внимания на заслуги гетмана. Письмо-донос старшины Голицыну сохранилось:
«Все войско Запорожское чрезвычайно скорбит от неудачного похода Крымского, на который весь свет христианский обратил очи; единственный же виновник ему – гетман.
1. До постановления вечного мира с Польшей всегда желал он, чтоб государи держали перемирие с турками и татарами, а с поляками не мирились.
2. Когда состоялся последний договор, чрезвычайно огорчился и говорил войсковым старшинам, что «Москва за свои деньги купила себе лихо».
3. Не велел молебствовать в церквях по сему случаю.
4. Никогда не радовался победам христиан над неверными.
5. Семейство его говорило женам генеральных особ, что он намеревается идти по следам Брюховецкого.
6. На пагубу российских войск настоял, чтобы их вывели в Крым весною, а не осенью.
7. Во время похода отсоветовал боярину посылать передовые полки для открытия неприятеля, не проведывал о местном положении и, когда пылали поля, не велел гасить оных.
8. Жаловался в то время на глазную болезнь и говорил: «Лучше бы Москве сидеть в покое дома и беречь рубежи, нежели ненадобную войну заводить с Крымом и лишать меня через то последнего здоровья».
9. Присоветовал боярам для вечного бесславия российских и казацких войск возвратиться назад, вместо того, чтобы придумать, каким бы образом вредить неприятелю, хотя и с меньшими силами.
10. Самовольно владеет Малороссией, делает, что хочет, и города малороссийские не государевыми, а своими именует, приказывая казакам верно служить ему, а не монархам.
11. Сын гетманский, Григорий, и другие говорили многие дерзкие слова о государях при гетмане, и он не только их от того не удержал, но и сам то же делал.
12. 4 июля, перешедши со своими полками через мосты, построенные россиянами на реке Самаре, гетман велел их сжечь, оставивши боярину, бывшему на той стороне со всем войском, только два моста.
13. Когда ему объявляли о множестве больных в российском лагере, он говорил: «Хотя бы и все пропали, то я бы о том не печалился».
14. Один российский полковник поссорился с лубенским полковником Гамалеей, который, верно надеясь на гетмана, сказал при нем: «Что ты укоряешь меня? Нас не саблей взяли».
15. Продает за дорогие деньги полковничьи уряды.
16. Утесняет старинных войсковых заслуженных людей, а с мелкими обходится благосклонно.
17. Забирает себе все, что полюбится; чего же не возьмет, отбирают дети.
18. Генеральные старшины от его гнева и похвальных слов мертвы бывают и не живут в покое.
19. Четыре года не определяет никого на судейский уряд, требуя за оный большие деньги, от чего погасло право, обидимым людям нет управы, и плачут многие.
20. Более занимается домовыми делами, нежели исправлением монаршеских.
21. Запретил, против указа великих государей, отпускать в Польшу хлебные запасы, в то время как повелевал возить оные в Крым и турецкие городки.
22. Будучи мелкого рождения, гнушается всеми, и не только не почитает никого себе равным в Малороссии, но даже и за великороссиянина не хотел выдать своей дочери, для коей приманил из-за границы князя Четвертинского, а все же делает, чтобы учредить со временем в Украине удельное княжество.
23. Что же от его сыновей претерпевают Черниговский и Стародубский полки, того и описать не можно.
