заметил, как движения рук его, перехватывающих веревку на узлах, замедлились, потом он как бы замер в нерешительности, а в следующую секунду тело его оторвалось от стены и полетело вниз.
В двери колодца показался Леонтьев.
ЭПИЛОГ
В купе уютно светила лампа. Из репродуктора неслась негромкая мелодия вальса. Мерно перестукивали колеса поезда.
— Люблю ездить. — Леонтьев сделал два шага по купе. Потом, помолчав, спросил: — Ну, а каковы теперь твои планы?
Асанов смотрел в окно и думал о последних часах, проведенных в городе. Сегодня утром они ездили туда, к памятнику-танку, туда, где похоронена Нина.
Не отвечая на вопрос Леонтьева, Асанов задумчиво проговорил:
— Я ехал в город, куда вели меня воспоминания юности. Мог ли я поверить, что спустя столько лет я смогу выполнить последнюю волю Нины… Теперь она была бы довольна…
— Да, теперь тобой будут довольны. — Владимир дружески опустил руку на плечо Саши.
