— Успокойся, я женщин не убиваю, — сказал Салтертон. — Этот надменный аристократ не пустит тебя на порог после того, как ты переспишь со мной!
— Думаете, вы сумеете соблазнить меня?
— О да. Возможно, не сразу, но я человек терпеливый. Очень терпеливый!
— Зачем вам все это? — спросила Нелл. Она тяжело дышала, несмотря на то что старалась успокоиться. Было холодно, у нее саднило горло.
— Карлоу обрекли меня на страдания и смерть, — просто ответил он, так просто, что сначала ей показалось, будто она ослышалась. — История долгая и старая, но, как я сказал, я человек терпеливый и ничего не забываю.
— И не прощаете, видимо, — язвительно констатировала Нелл и услышала его тихий смех. — Но зачем понадобилось втягивать в это меня?
— Ты тоже вплетена в нить — и ты, и твой брат, и твоя сестра.
— Они живы? — Нелл снова споткнулась, на сей раз он схватил ее за плечи и поддержал, не давая развернуться и посмотреть себе в лицо.
— Разве ты сама не знаешь, Хелена?
— Нет. Нет, не знаю, — призналась она. — Натан пропал… вы убили его?
— Возможно.
Нелл подавила рыдания и, вырвавшись, снова зашагала вперед. «Он не заставит меня плакать! Он мучает меня. Натан цел и невредим, Натан жив; они оба живы!»
— А ты спроси мисс Прайс, — посоветовал он. — У нее тоже есть тайны.
Он пытался расстроить ее, мучил ее. Диана Прайс понятия не имеет о Натане. Через секунду, немного успокоившись, Нелл сказала:
— Видимо, вы имеете в виду шелковую веревку, на которой вешают представителей знати? — Он что-то буркнул в ответ. — А розмарин — это для памяти?
— Какой розмарин?
— Вы не посылали розмарин лорду Нарборо?
— Нет, — ответил он, и она впервые поняла, что Салтертон в замешательстве. Он замолчал надолго.
Почти спустившись к подножию холма, она увидела за деревьями луг и поняла, что они подошли к озеру, где еще недавно все катались на коньках. Куда он ее ведет? Может, попробовать бежать — или попытаться вытянуть из него что-нибудь еще?
— Здесь поверни направо. — Нелл увидела на опушке жалкую лачугу. Должно быть, в ней ночует пастух, когда выводит стадо на луг. — Входи! Там не заперто.
Нелл толкнула дверь. В хижине оказалось вполне чисто, хотя и темно; окон не было. Толстые доски не пропускали внутрь сквозняки; у одной стены лежал тюфяк с наваленными на нем одеялами. Нелл испуганно озиралась по сторонам.
— Сядь на табурет и заведи руки за спину.
Со вздохом облегчения она опустилась на трехногий табурет у очага. И он сразу же связал ей руки — не слишком туго, но ловко — каким-то мягким шнуром. Салтертон оставил дверь открытой для света, а сам опустился на колени, развел огонь и подбросил в очаг дров из поленницы.
— Они очень сухие, — заметил он, словно прочитав ее мысли. — Дыма не будет, и твой галантный кавалер ничего не увидит.
— Он найдет вас, — сказала Нелл, глядя на опущенные поля его шляпы.
— Сомневаюсь. Когда настанет время, я сам его найду. Я найду их всех! — Салтертон встал на ноги и захлопнул дверь.
Теперь хижину освещало только неяркое пламя. Он сел на корточки у очага и бросил шляпу на тюфяк. В свете пламени лицо его казалось маской с черными, сверкающими глазами; его черты от пляшущих теней казались грубыми.
И все же она видела, что он красив, что его отличает животная грация, а каждое движение наполнено дикой угрозой. Внешность резко контрастировала со спокойной иронией его голоса. Нелл решила, что не стоит недооценивать его ум.
— Зачем вы их найдете?
— Чтобы исполнилось старое предсказание, — ответил он. Ей показалось, что его красивое лицо дернулось, словно ему было больно. Он на секунду коснулся рукой лба.
— Что? Какое предсказание?
— Скоро узнаешь… Скоро вы все узнаете! Дети заплатят за грехи отцов. Так предсказали, и предсказание исполнится!
Нелл внушала себе, что по спине у нее бегут мурашки от сквозняка, а не от его музыкального голоса.
— Сейчас я тебя ненадолго покину — надо убедиться, что мы сбили их со следа. А потом ты пойдешь со мной и научишься меня ублажать. — Голос Салтертона сделался бархатным; он встал рядом с ней на колени и провел длинным смуглым пальцем по ее щеке, а потом слегка коснулся губами ее губ. Она непроизвольно сжалась. — Жди меня, Хелена! Жди и думай о страданиях твоего любовника, когда он будет гадать, что между нами происходит.
За ним захлопнулась дверь. Нелл навострила уши. Даже в глубоком снегу он двигался бесшумно. Она стала считать секунды. Прошла минута, две, три — потом она встала с неуклюже сведенными за спиной руками и опустилась на колени на тюфяк, закрытый тонкими одеялами. Каким-то образом надо освободить руки!
Ей показалось, что прошел целый час, а на самом деле прошло всего пятнадцать минут. Нелл каталась, извивалась и ругалась. Ее движения сковывали толстый плащ и юбки. Наконец, едва не вывихнув плечо и исцарапав запястья, ей удалось подсунуть руки под ягодицы и просунуть ноги через кольцо рук, теперь они, хотя и связанные, были перед ней, а не за спиной.
Она немного посидела на тюфяке, отдуваясь, потом с трудом достала из сапога спрятанный там нож для фруктов. Ножик ей гораздо полезнее, чем пистолет; сжав его между ног, она легко разрезала веревку.
И только внимательно осмотрев петли, болтавшиеся на запястьях, она поняла, что перед ней все та же плетеная шелковая веревка, свитая в тонкий шнур. Нелл попробовала развязать узлы, но вскоре поняла, что напрасно тратит время. Ей надо вернуться в дом, рассказать Марку о словах Салтертона и надеяться, что они с лордом Нарборо и Хэлом как-то воспользуются полученными сведениями.
«Мне нужно лишь одно: не попасться ему на глаза», — подумала она, открывая дверь и выглядывая наружу. Следы Салтертона вели назад — он ушел в лес. Нелл сообразила, где находится, и побежала вдоль опушки, стараясь держаться поближе к живой изгороди. До дома не меньше мили, а кружным путем, таким как этот, — и все полторы.
Краем глаза она заметила вдали какое-то движение. Нелл остановилась, прищурилась — снег ослепительно блестел на солнце — и поняла, что видит крышу кареты. В таком снегу карета могла проехать лишь по одной дороге, от заставы. Если она срежет дорогу по лугу, перейдет замерзшую речку и выберется на другой берег, вполне возможно, она увидит еще одну карету, какой-нибудь домик, ферму. Убежище!
Но такой путь означал, что ей надо выйти из укрытия и идти по открытой местности. Нелл подумала, повернулась спиной к лесу и побежала, взметая снег. Горло разболелось от холода. На секунду ей показалось, что она вырвалась, но тут из леса у хижины выскочила темная фигура, отшвырнула сковывающий движения плащ и побежала ей наперерез.
Ему было дальше бежать, но он был сильнее, его ноги были длиннее, а ей приходилось путаться в длинных юбках. Нелл отшвырнула шляпку и на бегу расстегнула пуговицы и сбросила с себя плащ. Бежать стало легче. Но этого было недостаточно; добравшись до реки и спустившись на обманчивую поверхность, она услышала, что ее догоняет Салтертон.
Ужас гнал ее вперед по льду; она скользила, как на коньках. Добравшись до противоположного берега, Нелл поскользнулась, попыталась остановиться, почувствовала, что падает, а потом ее рывком грубо поставили на ноги.
