исследований и лечения рака.

Но одного ее упорства недостаточно, чтобы преодолеть все затруднения. Выздоравливающая после долгого порабощения Польша бедна: бедна и деньгами, и техническими средствами. А у Мари нет времени самой хлопотать и изыскивать средства. Нужно ли называть союзницу, которая по первому зову становится с ней плечом к плечу? Броня, хотя и обремененная годами, но такая же энтузиастка и такая же деятельная, как и тридцать лет тому назад, берется за это дело. Она и архитектор, и ходатай, и казначей. В скором времени всю страну наводнили плакаты и марки с изображением Мари. Требуются деньги или, вернее, кирпичи: «Покупайте по одному кирпичу, чтобы построить Институт имени Марии Склодовской-Кюри!» – взывают тысячи почтовых открыток, воспроизводящих факсимиле собственноручного заявления ученой: «Мое самое пламенное желание – создать в Варшаве Институт радия». Это предприятие пользуется щедрой поддержкой государства, города Варшавы и наиболее значительных польских учреждений.

Запас кирпичей все увеличивается… И в 1925 году Мари приезжает в Варшаву на закладку института. Торжественная встреча: воспоминания прошлого, обещания на будущее… Горячая любовь всего народа сопутствует той, которую один из ораторов называет «первой фрейлиной нашей прелестной владычицы Польской республики». Университеты, академии, города присуждают Мари самые пышные почетные звания… В один из солнечных дней президент республики закладывает первый кирпич в фундамент института, мадам Кюри – второй, примас города Варшавы – третий…

Никакой официальной натянутости при торжествах! Глава государства Станислав Войцеховский не только из любезности восхищается совершенством, с каким Мари говорит на родном языке после стольких лет отсутствия. А разве он не был в Париже товарищем Марии Склодовской? Воспоминания, воспоминания:

– А Вы помните, что тридцать лет назад Вы дали мне дорожную подушечку, когда я возвращался в Польшу с тайной миссией? – спрашивает президент. – Она мне очень пригодилась!

– Я даже помню, – со смехом отвечает Мари, – что Вы забыли мне ее вернуть!

Пан Котарбинский, очень известный и очень старый актер, вскочив на сцену Народного театра, приветствует мадам Кюри комплиментом, тот самый Котарбинский, которому веселый подросток Маня сплела когда-то в Зволе венок из полевых цветов.

Годы идут, из отдельных кирпичей вырастают стены. Но это не конец трудам Мари и Брони. Каждая из них отдала на это дело большую часть своих сбережений, а все же не хватает денег на покупку такого количества радия, чтобы начать лечение от рака.

Мари не унывает. Обследует горизонт и останавливает взгляд на западе… на Соединенных Штатах, где уже один раз ей помогли так щедро, – на миссис Мелони. Великодушная американка знает, что институт в Варшаве так же дорог Мари, как ее собственная лаборатория. Миссис Мелони совершает новое чудо, собрав деньги, необходимые на покупку грамма радия, – второго грамма, подаренного Америкой мадам Кюри. Все начинается сызнова! В октябре 1929 года, так же как в 1921 году, Мари садится на пароход и направляется в Нью-Йорк. Она едет благодарить Соединенные Штаты от имени Польши. Так же как в 1921 году, ее изводят всякими чествованиями. В этот приезд она является гостьей президента Гувера и живет несколько дней в Белом доме.

Америка, охваченная экономическим кризисом, имеет более серьезный вид, чем в 1921 году. Но прием, оказанный Мари, не стал менее горячим. В день рождения мадам Кюри получает сотни подарков, присланных неизвестными друзьями: цветы, книги, вещи, денежные чеки на нужды ее лаборатории и даже гальванометры, ампулы с радоном, образцы редкоземельных элементов. Накануне отъезда Мари под дружеским руководством Оуэна Д. Юнга посещает университет Св. Лаврентия, на фронтоне которого высечено из камня горельефное изображение мадам Кюри. Она присутствует на юбилее Эдисона; во всех речах и даже в послании с Южного полюса от капитана Бэрда звучат приветствия Мари Кюри.

29 мая 1932 года Мари Кюри приезжает в Варшаву на открытие Института радия. В присутствии президента Республики Мосьцицкого коллега и друг мадам Кюри профессор Рего открывает в Варшаве Институт радия – внушительного вида здание, обширное благодаря практическому уму Брони и гармоничное благодаря ее вкусу. Уже несколько месяцев назад в него стали поступать больные для прохождения курса радиотерапии.

Мари в последний раз видит Польшу, старинные улицы родного города и Вислу, которой любуется при каждом своем приезде, глядя на нее с тоской, почти с угрызениями совести. В своих письмах Еве она снова и снова описывает ее воды, берега и камни, привязанная к ним самым сильным из инстинктов:

Во Франции…

По почину барона Ротшильда в 1920 году создается Фонд Кюри, автономное учреждение, имеющее право получать пожертвования, субсидии для развития научной и лечебной работы Института радия.

В 1922 году тридцать пять членов Медицинской академии вручили своим коллегам следующую петицию: