Вернувшись в воскресенье вечером из Чикаго, Винни решил, что нужно извиниться перед Норин и все ей как-то объяснить.

Накануне он побывал на кладбище и, стоя возле могил жены и дочери, вспоминал не только усопших, но и Норин с Билли. Именно тогда он и понял, что со времени смерти жены никто так глубоко не проникал в его сердце, как эта милая женщина и ее сын. И поэтому Норин заслуживала, чтобы ей все объяснили.

Он поехал к ней домой, по пути придумывая объяснение своему поступку. Лгать ему не хотелось, но говорить всю правду — тоже.

Его горе не должно касаться других людей. Все равно никто не поможет его преодолеть, а излишняя откровенность породит лишь новые трудности. Лучше хранить свою печаль в душе и беречь, как амулет, охраняющий его от новых глупых поступков.

Заезжая на дорожку перед домом Норин, Винни терялся в догадках, какой ему уготован прием. Чего ему следует ожидать от женщины, которую он коварно подвел: ярости или холодного презрения? Винни был готов ко всему.

Дверь ему открыл Билли. Его лицо светилось радостью.

— Привет, дружище! Мама дома?

— Она сажает цветы на заднем дворе.

— А ты почему ей не помогаешь?

— Сегодня она встала не с той ноги, — нахмурился мальчик. — Хочешь, я покажу тебе свою комнату?

Винни заколебался: ведь он намеревался лишь принести свои извинения Норин и навсегда забыть и о ней, и об ее рыжеволосом сынишке. О его милой улыбке на открытом лице и о добром, доверчивом сердце.

— Пошли, я покажу тебе кое-что удивительное! — потянул гостя за руку Билли.

И не успел Винни ему возразить, как уже очутился в комнате мальчишки и словно бы окунулся в мир детства, хаотичный и пахнущий жевательной резинкой, солнцем и кедровой стружкой.

— Взгляни-ка! — Билли подвел его к комоду, на котором хранились все его богатства. — Этот камешек сверкает на солнце. А вот эту сосновую шишку грызла белка. — Мальчик оттащил гостя от комода и указал пальцем на клетку, стоящую на тумбочке. — Здесь живет мой хомячок, его зовут Ричард. Сейчас он спрятался, поэтому тебе его и не видно.

— Если у тебя есть хомяк, то зачем же тебе еще и малыш? — поинтересовался Винни.

Билли наморщил лоб и сел на коричневый плед, которым была накрыта его постель.

— Хомяк — это хомяк, — наконец изрек он. — А малыш — совсем другое дело. Ричард не умеет пускать ртом пузыри и вытворять другие забавные штуки. Хомяк не может быть ни братом, ни сестрой.

Билли вскочил с кровати и снова схватил Винни за руку.

— Пошли смотреть мои картинки! Они висели в школе на стене, а потом я забрал их домой. Там я нарисовал динозавра и самолет.

Винни долго рассматривал детские рисунки, однако не нашел между ними значительного различия. Тем не менее он одобрительно кивнул и сделал задумчивое лицо, радуясь бесхитростному желанию мальчика произвести на него приятное впечатление.

— А теперь посмотри сюда, — воскликнул Билли и, подбежав к кровати, вынул из-под матраса карманный фонарик. — Я всегда держу его ночью под рукой и включаю, если просыпаюсь. — Он спрятал фонарик на место и обхватил Винни за талию: — Спасибо за то, что ты мне его подарил!

Винни закрыл глаза, смущенный этим порывом детской доверчивой души, и потрепал мальчика по макушке.

— Мне нужно поговорить с твоей мамой. А ты пока посмотри мультфильмы. Договорились?

— Хорошо. Если заглянешь ко мне попозже, я покажу тебе карточный фокус!

— Может быть, и зайду, — уклончиво ответил Винни. Он отвел Билли в гостиную, а сам прошел на кухню и выглянул в окно.

Норин сидела к нему спиной в дальнем конце двора и яростно пропалывала клумбу. Винни подумал, что это не самый плохой способ выместить свою злость. Он собрался с духом и вышел через черный ход.

Норин заметила его, только когда тень упала на клумбу. В ее глазах он прочел глубокую боль, но уже в следующую секунду она сменилась ледяным равнодушием.

— Что тебе нужно?

— Извиниться.

— За свой обман? Ерунда, не стоит. Я не расстроилась.

Норин повернулась к Винни спиной, но он положил ладонь ей на плечо.

— Норин, это не ерунда, а серьезная проблема! Я хочу извиниться.

— Хорошо, я принимаю твои извинения. Но стоит ли из мухи делать слона, Винни? — Она обожгла его взглядом.

— Ты знаешь, что мы придавали особое значение этому свиданию, — возразил Винни.

— Но теперь-то чего ты хочешь?! — взорвалась Норин, едва не плача. — Услышать мое признание в любви? Прекрасно! Я люблю тебя, Винни. Можешь радоваться, ты победил в этой подлой игре.

— Я не играл, Норин! — замотал головой Винни. — Все случившееся между нами слишком серьезно. Поначалу мы хотели развлечься, это верно, и никто не собирался никого обижать. Это я виноват, что все так вышло.

Он провел ладонью по волосам и сел на траву.

— Будем считать, что ты недооценивал силу своего очарования, Винни. И не надо каяться, ошибку допустила я. Ведь ты всегда был предельно откровенен со мной.

Как ни странно, даже в этот момент, осознавая, что он собирается порвать с ней, Винни сгорал от желания обнять и расцеловать Норин. Не в силах скрывать горькую правду, он выпалил, глядя ей в глаза:

— Вчера я летал в Чикаго, чтобы положить цветы на могилы жены и дочери.

У Норин даже рот открылся от удивления. Этого она услышать никак не ожидала.

— Что? — Она шагнула к нему, забыв обиду.

— Вчера исполнилось ровно два года, как они погибли.

— Ох, Винни! Как же это случилось?

Норин порывалась утешить его, но не решалась, чувствуя, что ему не нужны ни соболезнование, ни жалость.

Он тяжело вздохнул, и на Норин пахнуло могильным холодом.

— В тот день мы с Валери поссорились из-за какого-то пустяка. Такое и раньше нередко бывало между нами. Мою жену бесило, что я задерживаюсь на работе и уделяю семье мало внимания. А мне в то время нужно было подготовиться к одному крупному судебному процессу, чрезвычайно важному для всей моей карьеры. И я не мог понять, почему Валери с этим не считается.

Винни нахмурился и глубоко вздохнул, словно бы собираясь с мыслями и силами, прежде чем продолжить.

— Когда настало время ложиться спать, — наконец заговорил он, — мы так переругались, что я лег внизу на диване, не желая подниматься к Валери в спальню. Дочь уснула в своей комнате наверху.

Винни закрыл глаза, лицо его побледнело, подбородок задрожал.

Норин с трудом сдерживалась, чтобы не приказать ему замолчать и не мучить себя воспоминаниями из-за их дурацкого свидания.

— Экспертиза установила, что пожар вспыхнул из-за плохой электропроводки в перекрытиях... Пожарные спасли только меня, а они погибли, — задрав голову к небу, срывающимся голосом произнес