– Ну-ка, ребята, кыш отсюда. Нелль, мама ждет тебя на улице.
Девчушки вмиг выскользнули прочь, как водомерки по глади пруда, но не Маккейб-младший.
– Высший класс!
– Давай-ка отсюда!
– Еще чего! Никуда я не пойду. Ни за что не пропущу такое. Вмажь-ка ему еще разок.
– Давай-ка пошевеливайся, а не то расскажу твоей маме, что ты стащил у нее из кошелька пятнадцать долларов, чтобы сходить на автошоу в Уайт-Плейнс.
У него челюсть отвисла.
– Откуда ты об этом знаешь? Сдерживая улыбку, я выдавил из себя:
– Ясновидящий я, понял? Ступай на улицу и жди меня там.
– Чтоб тебя перекосило! – На этой ноте он побрел к двери. – Но я тебя буду ждать. Имей в виду.
Как только дверь за ним закрылась, я еще разок вмазал Флоону по черепушке – просто чтобы получить удовольствие. Совершенно непозволительно для полицейского, но ведь я уже не был полицейским. Потом я его обыскал. Пистолет оказался в одном из его карманов. Я переложил оружие в свой.
– Маккейб…– заныл Флоон.
– Заткнись, Каз, а не то еще получишь. У меня так прямо руки чешутся.
– Маккейб, послушай… – Язык у него заплетался, как у пьяного.
И снова мой мозг пронзила боль. Только не теперь! Не теперь, ради всего святого! Приподняв плечи, я втянул голову – я ждал худшего, но ничего не случилось.
– Маккейб, ну хоть на экран посмотри!
На экране было что-то похожее на очень подробное железнодорожное расписание.
– Ну и что?
– Тан…– Он глубоко вздохнул и закашлялся. Из его носа на стол капала кровь. – Танкредий! Его еще не изобрели! А если и изобрели, то пока помалкивают. Ну разве не удивительно? Даже слова такого нет в словаре! Никто о нем не знает.
– Ничего не понимаю, что ты тут говоришь, Каз. И потом, мне это совершенно неинтересно.
–
Я еще раз стукнул его башкой о клавиатуру. Мне это начинало нравиться. Ненависть к этому ублюдку подзарядила меня адреналином, придала сил.
– Ты мне тут кончай мозги ебать, Флоон, у тебя дрючок для этого маловат!
И я запел на мотив песни Сэма Кука «Удивительный мир»[123] :
О холодном синтезе не знаю ничего,
А о Казе де Флооне еще меньше того.
Знаю только, что смогу тебе по жопе дать,
А ты знаешь, что с этим я не стану ждать…
– Мне плевать, что ты там ищешь и что уже нашел, Флоон. Мы с тобой прямо сейчас валим отсюда на хрен. И если по пути ты сделаешь что-нибудь такое, что мне не понравится, я тебя прикончу без малейших колебаний. Можешь мне поверить.
– Ты не можешь меня убить, ведь ты полицейский.
– В прошлом, Каз. В прошлом. Теперь мы живем в дивном новом мире. А ну давай поднимайся!
– Пожалуйста, Маккейб, послушай меня пару минут. То, что я тебе скажу, изменит твою жизнь.
Я фыркнул.
– То немногое, что от нее осталось. Не нужно мне никаких перемен в моей жизни, кроме тех, которые уже произошли. Чего тебе надо? Даю одну минуту. Валяй.
– Хорошо.
Он прикоснулся ко лбу и поморщился, потом с недоуменным выражением на лице посмотрел на свои пальцы – похоже, он не знал, что делать с пятнами крови на них.
Я бросил взгляд на свое голое запястье и приложил его к уху, проверяя, идут ли воображаемые часы.
– По моим часам у тебя из той минуты осталось секунд тридцать, Каз.
– Погоди! Ты меня еще благодарить будешь за то, что увидишь. Уж по меньшей мере я тебе смогу сейчас же показать, как можно немыслимо разбогатеть. Я уложусь в пять минут. Дай мне только пять минут…
– Две. Денег у меня и так хватает.
– Две. Идет. Я сейчас тебе покажу.
