— Разве десять ночей теплее, чем одна? — рискнула спросить Алиса.

— В десять раз теплее, конечно!

— Но, вероятно, и в десять раз холоднее! — заметила Алиса.

— Совершенно верно! — вскричала Черная Королева. — В десять раз теплее и в десять раз холоднее! Точно так же, как я в десять раз тебя богаче и в десять раз умнее! 122

Алиса вздохнула и не стала спорить.

— Похоже на загадку без ответа! — подумала она.

— Шалтай-Болтай тоже так думает, — проговорила тихо, словно про себя, Белая Королева. — Он как раз подошел к нашей двери со штопором в руках…

— Что ему было нужно? — спросила Черная Королева.

— Он сказал, что хочет зайти, — продолжала Белая Королева, — потому что ему нужен гиппопотам. Но в то утро у нас ничего такого в доме, к сожалению, не оказалось.

— А в остальные дни? — удивилась Алиса.

— Только по четвергам, — отвечала Королева.

— Я знаю, зачем он приходил, — сказала Алиса. — Он хотел наказать рыбок, потому что… 123

Тут Белая Королева снова ее прервала.

— Такая была гроза, такая гроза! Ты даже в мыслях такого представить себе не можешь!

(— Конечно, не может, — заметила Черная Королева. — Да у нее и мыслей-то нет!)

— Часть крыши унесло, и в дом набился гром! Он раскатывался по всем комнатам, сшибая столы и стулья! Я так испугалась, что собственное имя забыла!

— В такую минуту я бы и не пыталась его вспомнить! — подумала Алиса. — К чему оно?

Вслух, однако, она этого не сказала, чтобы не обидеть бедную Королеву.

— Ваше Величество должно извинить бедняжку, — сказала вдруг Черная Королева Алисе, взяв Белую Королеву за руку и нежно ее поглаживая. — Она очень добрая, но всегда говорит глупости! Просто не может иначе!

Белая Королева робко взглянула на Алису; Алиса чувствовала, что должна ее утешить, но, как она ни ломала себе голову, ничего не могла придумать.

— Она не получила никакого воспитания, — продолжала Черная Королева. — И все же она добра на диво! Погладьте ее по головке! Увидите, как она обрадуется.

Но Алиса не осмелилась последовать ее совету.

— Немножко дружеского участия… и папильотки в волосы… и она станет совершенно неузнаваемой!

Белая Королева глубоко вздохнула и положила голову к Алисе на плечо.

— Я так хочу спать! — простонала она.

— Устала, бедняжка! — сказала Черная Королева. — Пригладьте ей волосы! Одолжите ей свой спальный чепчик! И спойте ей колыбельную!

— У меня с собой нет чепчика, — возразила Алиса и попыталась пригладить Белой Королеве волосы. — И я не знаю никакой колыбельной.

— Придется мне самой ее убаюкивать, — вздохнула Черная Королева и запела 124:

— Запомнили слова? — спросила она и положила голову к Алисе на другое плечо. — А теперь убаюкайте меня! Я что-то тоже спать захотела.

Не прошло и минуты, как обе Королевы крепко спали, да еще и храпели к тому же!

— Что же мне делать? — подумала Алиса, в замешательстве оглядываясь по сторонам. Головы Королев скатились, словно два тяжелых шара, ей на колени. — Такого еще ни с кем не бывало! Стеречь двух спящих Королев! История Англии не знает подобного случая! Ну, конечно, не знает! Ведь в Англии никогда не было сразу двух Королев!

— Ах, ну проснитесь же, наконец! — воскликнула она нетерпеливо. Но в ответ раздалось лишь мерное похрапывание.

С каждой минутой оно становилось все мелодичнее, все отчетливее, и, наконец, стало ясно, что это песенка — можно даже было разобрать слова; Алиса так заслушалась, что совсем не заметила, как две тяжелые головы исчезли с ее колен.

Она стояла перед огромной дверью с аркой, над которой большими буквами было написано «КОРОЛЕВА АЛИСА»; по обеим сторонам двери свисали ручки звонков — над одним стояло «Для гостей», а над другим «Для слуг».

— Дослушаю песенку до конца, — подумала Алиса, — а потом позвоню. Только в какой звонок мне звонить?

Она задумалась.

— Я не гостья, но я и не служанка. Нужен еще один звонок с надписью: «Для Королевы».

В эту минуту дверь приотворилась, из-за нее высунулось какое-то существо с длинным клювом и прошипело:

— Прием отменяется до послезавтрашней недели!

И с грохотом захлопнуло дверь.

Алиса долго стучала и звонила, но все было напрасно. Наконец, старый Лягушонок, сидевший невдалеке под деревом, встал и медленно заковылял к Алисе. На нем был костюм ярко-желтого цвета и огромные сапоги.

— В чем дело? — спросил он хриплым басом.

Алиса рассерженно повернулась.

— Где привратник? — гневно начала она. — Почему никто не подходит к двери?

— К какой двери? — спросил Лягушонок.

Он говорил так спокойно и неторопливо, что Алиса чуть не затопала на него ногой.

— К этой, конечно!

Лягушонок уставился на дверь большими грустными тусклыми глазами, потом подошел поближе и потер ее пальцем, словно проверял, не сходит ли краска, и снова уставился на Алису.

— Как это: «никто не подходит к двери»? — переспросил он. — Ты же к ней подошла!

Он так хрипел, что Алиса с трудом разбирала слова.

— Не понимаю, что вы говорите, — сказала она.

— Чего ж тут не понять? — ответил Лягушонок. — Небось, я по-английски говорю. Или, может, ты оглохла? Как по-твоему, где ты стоишь?