2, которая должна была нанести упреждающий удар по аэродрому, но но цель не вышла, а лишь всполошила противника, и он призел в полную готовность все силы ПВО.

Сами же штурмовики в момент первой атаки немецких истребителей на отходе от аэродрома не сумели организовать групповой оборонительный бой.

Для полноты картины остается только добавить, что радиосвязь в полете между группами штурмовиков и истребителей налажена не была.

Были найдены и виновники. Если в отношении потери 9 Пе-2 от 6-го бап штаб 1-й ВА, наряду с 'плохим' сопровождением прикрывающих истребителей, допускал 'тактическую ошибку' ведущего группы бомбардировщиков майора Агеева, который 'после бомбометания уклонился от маршрута и вышел из зоны общего прикрытия', то в отношении гибели штурмовиков 224- й шад мнение было однозначным. Штаб 1-й ВА считал, что: '…Невозвращение 18 Ил-2 является прямым следствием преступных действий истребителей прикрытия. Ввязавшись в воздушный бой с одиночными истребителями противника, наши истребители попросту бросили штурмовиков, о потом потеряли их из виду и не встретили на обратном маршруте в указанном месте сбора'. Исходя из этого, главным виновником произошедшего был 'назначен' командир 168-го иап: '…Подполковник Пильщиков не проявил настойчивости и командирской воли, не заставил подчиненных выполнить боевой приказ, а вместо этого сам ушел к своей группе и вернулся на аэродром, не интересуясь судьбой штурмовиков

Мнение специальной комиссии ВВС КА, которая также расследовала произошедшее, было совершенно иным.

По свидетельству участвовавшего в работе комиссии генерала Б. В. Стерлигова (в то время главный штурман ВВС КА) большие потери штурмовиков и бомбардировщиков частей 1 -й ВА произошли по вине штаба 1-й ВА, не сумевшего обеспечить правильное в основном решение командующего армией генерала М.М. Громова. Начальник штаба 1-й воздушной армии генерал-майор А.С. Пронин не только не поставил задачу по штурманской подготовке операции главному штурману армии полковнику К. Ф. Олехновичу, но даже не известил его о ней. В результате никакого штурманского расчета операции проведено не было. Директива и плановая таблица взаимодействия, подготовленные оперативным отделом штаба армии, не содержали четких данных о порядке взаимодействия и сборе бомбардировщиков и штурмовиков в группы после удара и о встрече со своими истребителями.

Например, в приказах истребительных авиаполков 303-й иад на выполнение боевой задачи по сопровождению штурмовиков 224-й шад 10 июня четко указаны маршруты полета к цели и обратно: Сухиничи-Старь-Меркульево-Цель и Цель-Козельск. Личной договоренностью ведущих групп истребителей и штурмовиков разрешалось определить порядок взлета и сбора, боевой порядок на маршруте и взаимодействие групп при отражении атак истребителей противника. То есть истребители должны были сопровождать штурмовиков до цели и обратно. Однако, как следует из отчетов истребительных авиаполков, у ведущих групп штурмовиков и истребителей перед вылетом имелась договоренность о том, что истребители доводят штурмовиков до р.Десна западнее Орджоникидзеград, а затем уходят в район ст. Батогово для встречи Ил-2 после атаки. При этом отчетными документами 571-го и 566-го штурмовых авиаполков и штаба 224-й шад эта информация не подтверждается.

Кроме того, прикрытие четырех групп штурмовиков отдельными группами истребителей, которые не имели единого управления и в бою могли действовать лишь обособленно друг от друга, только усугубило ситуацию. Несомненно, выбор подобного способа сопровождения Ил-2 в сложившейся обстановке является серьезной ошибкой командира 303-й иад генерал-майора Г. Н. Захарова и его штаба, поскольку именно командир 303-й иад лично отвечал за организацию взаимодействия истребителей и штурмовиков. Частично вину необходимо возложить и на командира 224-й шад полковника М. В. Котельникова и его штаб. Причастна к этому и оперативная группа штаба 1-й ВА во главе с заместителем командующего армией генералом А. Г. Богородецким, которая принимала непосредственное участие в организации боевого вылета.

Именно эти выводы легли в основу доклада комиссии штаба ВВС КА прибывшему в армию для разбора полетов заместителю командующего ВВС генералу Г. А. Ворожейкину.

По воспоминаниям командира 303- й иад генерала Г. Н. Захарова поначалу всю вину за общую неудачу в операции комиссия ВВС КА хотела возложить на него лично. Но после того как в штабе 1-й ВА вспомнили, что накануне от Захарова поступила телеграмма, в которой он предлагал отложить налет на немецкие аэродромы ввиду сложившейся крайне неблагоприятной обстановки (перенос сроков, потеря разведчиков, размокшие аэродромы и т.д.), вина с него была снята.

В то же время наказывать недавно назначенного на должность командующего армией генерал- лейтенанта М.М. Громова и начальника штаба армии генерал-майора А. С. Пронина было не с руки.

Возможно по этим причинам, а также и в воспитательных целях (в назидание другим командирам и всему летному составу) виновным был 'определен' командир 168-го иап п/п-к К.А. Пильщиков, который '…за отсутствие воли командира в воздухе'и оставление прикрывающих штурмовиков приказом генерала Громова был предан суду Военного трибунала.

Как следует из документов 168-го иап, п/п-к Пильщиков '…17.07.43 командование полком сдал и убыл в распоряжение командира 303-й иад '. Вместо него приказом командующего 1-й ВА № 0366 от 6.07.43г. командиром полка был назначен п/п-к А. С. Данилов.

'Ходил' ли п/п-к Пильщиков в штрафниках, из документов не ясно. Однако достоверно известно, что Пильщиков в последующие три месяца без работы не сидел и водил группы истребителей на боевые задания. В частности, 14 сентября он в качестве ведущего ударной группы Ла-5 от 523-го иап 303-й иад выполнял задачу по блокированию аэродромов Шаталово и Боровское и в воздушном бою сбил один 'фокке-вульф'. В дальнейшем, 19 ноября 1943 г., п/п-к Пильщиков был назначен на должность командира 523-го иап.

Конечно же, п/п-к Пильщиков со своим штабом защищался, объясняя случившееся большим количеством немецких истребителей, с которыми летчикам полка пришлось вести воздушный бой: '… истребителей противника было до 27, только тех, с которыми вели воздушный бой летчики 168 иап'. По их мнению, печальный исход воздушного боя был предопределен имевшими место серьезными недостатками боевого порядка групп штурмовиков, в чем были виноваты как ведущие групп штурмовиков, так и ведущие групп истребителей. У пилотов люфтваффе в этом бою было одно главное преимущество 'свободный маневр …и то, что противник вступил в бой четверками против наших изолированных пар'. Именно по этим причинам почти всем истребителям прикрытия – группам сопровождения и ударной группе – пришлось вступить в воздушный бой, оставив штурмовиков одних.

Командир 18-го гиап п/п-к А. Е. Голубое обосновывал неудачные действия своих подчиненных несколько иначе, четко перекладывая большую часть вины на штаб 1-й ВА: '…отсутствие боевой работы и систематической тренировки вследствие отсутствия горючего приводит к тому, что летный состав не только не совершенствует свою выучку, но даже несколько деквалифицируется. Поэтому необходимо дать такой лимит, чтобы хотя через два дня на третий, но давать тренировочный полет'. При этом Голубов особо указывал, что '…при подготовке непосредственных налетов на тот или иной объект нужно строго хранить военную тайну, все делать без шума, строго выдерживать указанное время в плановой таблице'.

Мнение командира 303-й иад генерал-майора Г. Н. Захарова и штаба дивизии было ближе к официальной точке зрения штаба 1-й ВА. В качестве основных причин больших потерь штурмовиков при сопровождении их истребителями дивизии в директиве генерала Захарова от 18 июня 1943 г. указывались следующие: '…невнимательность и слабая осмотрительность истребителей в воздухе, пассивность и ротозейство при отражении атак истребителей противника. …Зная, что штурмовики после атаки цели будут возвращаться на малой высоте, находясь в зоне ожидания, патрулировали на высоте 1000-1500 м и не могли видеть возвращавшиеся штурмовики. …Командиры групп при встрече с противником, как правило, не руководят боем и своими подчиненными, воздушная обстановка не учитывается, и в бой иногда вступают все группы истребителей, оставляя без прикрытия штурмовики и бомбардировщики. …Летчики, допустившие при сопровождении потери бомбардировщиков и штурмовиков от истребителей противника, не наказываются, привыкли к этому, ослабили дисциплину и не болеют душой за сохранение прикрываемых ими групп'.

Генерал Захаров потребовал от командного состава полков 'все случаи невыполнения боевой задачи (потеря штурмовиков или бомбардировщиков, отрыв ведомого от ведущего, возвращение по одиночке и