колотящимся сердцем Медлин осмотрелась и увидела, что одинокий домик намного ближе, чем она предполагала.

Каменные стены и окна, закрытые ставнями, на этой земле, затерянной среди тумана, казались небесным благословением.

Медлин радостно вскрикнула и бросилась вперед, но внезапно остановилась.

Серая кобыла, привязанная к воротам, возбужденно била копытом. Ив не стал бы ездить на такой горячей лошади.

Медлин вспомнила, что однажды днем, случайно посмотрев в окно дома священника, она увидела на деревенской улице эту кобылу и разглядела лицо всадника.

Лошадь Романа. Ее сердце замерло в тревоге при мысли о пронзительном взгляде Романа, его насмешливой улыбке. Как она не подумала, что может встретить его здесь? По-видимому, он часто приезжал посоветоваться с Ивом по поводу нового дома.

Что ей теперь делать? Медлин колебалась. Она хотела сказать Иву, что он был прав, что она решилась бежать от Анатоля, который груб. и жесток с нею. Роман, конечно, ненавидел кузена, но он ей никогда бы не поверил.

В лучшем случае он задержал бы ее, потребовав более достоверных объяснений. А в худшем, если бы докопался до истины… Медлин не сомневалась, Роман сделал бы все возможное, чтобы пророчество исполнилось.

Она кусала губы, размышляя, хватит ли у нее сил и терпения дождаться, пока Роман уедет. И все еще пыталась принять решение, когда дверь внезапно распахнулась и на пороге появился Роман собственной персоной.

В его облике было что-то странное. Поняв это, Медлин начала отступать, надеясь скрыться в тумане. Роман шел от домика нетвердой походкой, как пьяный, держась за забор.

Он кое— как нащупал повод привязанной лошади, но, едва развязав узел, выпустил его из рук. Шатаясь, он опустился на колени, и Медлин увидела багровое пятно, расползавшееся по плащу.

Испугавшись, она забыла обо всем и бросилась к нему на помощь. При ее приближении лошадь шарахнулась в сторону. Роман поднял голову и ошеломленно уставился на нее. Глаза его остекленели от боли.

— Медлин! Какого черта…

И начал падать. Она вскрикнула, и, бросив картонку, попыталась удержать его, но не смогла, и Роман ничком распростерся в грязи.

Медлин попыталась перевернуть его на спину, но Роман, собрав последние силы, оттолкнул ее.

— Уходите отсюда!

— Но вы ранены, — сказала она. — Что случилось?

— Нет времени… для вопросов, — он тяжело дышал. — Садитесь на мою лошадь. Поезжайте… за помощью.

Она боялась, что Роман не протянет так долго. Кровь лилась из зияющей раны в его груди с пугающей силой, и он бледнел прямо на глазах. Глаза его закрылись, и Медлин показалось, что уже слишком поздно.

Лошадь мотнула головой, развернулась и умчалась в туман, испугавшись, то ли запаха крови, то ли чего-то другого. Медлин ощутила чье-то присутствие у себя за спиной еще до того, как смогла что-либо увидеть или услышать. Человек подошел по дорожке, ведущей от домика, — бесшумно, как туман.

— О, Медлин, что вы здесь делаете, дорогая?

Это был голос Ива с его странными визгливыми нотками.

Собравшись с духом и обернувшись, Медлин увидела, что элегантный наряд француза разорван, напудренный парик сбился набок. Его облик поразил ее, однако не больше, чем дымящийся пистолет, который он сжимал в изящной руке.

Медлин выпрямилась и заслонила собой неподвижное тело Романа.

— Ив? — неуверенно произнесла она. От смятения и невозможности поверить в происходящее разум у нее мутился.

— Нет, дорогая. — Ив грустно улыбнулся и сорвал парик, сползавший с головы. — Эвелин. Эве-лин Мортмейн.

Медлин едва расслышала это страшное имя. Чтобы не упасть, она схватилась за забор, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног иона погружается в царство ночных кошмаров. А может быть, видений, неясных или непонятых. Теперь она поняла все.

Словно пелена тумана упала с ее глаз. Медлин в ужасе смотрела, как Эвелин Мортмейн встряхивает волосами. Ярко-рыжими, совсем как у нее.

— О боже, — прошептала Медлин. — Огненная женщина!

Нужно было скрыться, бежать отсюда со всех ног. Так твердил внутренний голос Медлин, вот только ноги отказывались повиноваться. Словно туман проник в ее душу, сковал страхом и смятением.

Она могла лишь во все глаза смотреть на человека, которого знала как Ива Рошенкура, не в силах постигнуть разумом внезапное превращение просвещенного француза в это странное создание с копной рыжих волос, в разорванной рубашке, которая обнажила грудь, жестоко стянутую корсетом.

— Не смотрите на меня так, словно я привидение, — сказала Эвелин Мортмейн. Ее гортанный голос утратил всякий намек на французский акцент. — Я всего лишь женщина, такая же, как вы, хотя и не наделенная вашими прелестями. Увы, мы, Мортмейны, никогда не отличались красотой.

— Но… Но считалось, что никто из Мортмейнов не остался в живых, — запинаясь, проговорила Медлин.

Эвелин насмешливо взглянула на нее:

— Прискорбное заблуждение некоторых Сентледжей.

Она приблизилась, и Медлин отпрянула, но Эвелин проскользнула мимо нее и остановилась, направив пистолет на человека, распростертого на земле.

Роман. От потрясения Медлин совсем забыла о нем. Надо что-то сделать, помочь ему… но Роман, похоже, не нуждался уже ни в помощи, ни в защите. Эвелин легонько ткнула его носком башмака, Роман не пошевелился. Губы Эвелин изогнулись в злорадной усмешке.

— Замечательно! Одним Сентледжем меньше.

— Вы убили его? — в ужасе прошептала Медлин.

— У меня не было выбора. — Эвелин придвинулась к Медлин. — Он понял, кто я, и напал на меня, причем совсем не по-джентельменски. — Она издала хриплый смешок. — Забавно, правда? С самого приезда я не находила себе места, боялась всех остальных Сентледжей, их ужасных способностей. А раскрыл мою тайну вот этот… — Она презрительно махнула рукой в сторону Романа. — Обычный человек, такой же, как я. И ему суждено было разгадать мой секрет, просто наведя справки…

Медлин пожала плечами. Эвелин говорила с ней ровным, спокойным тоном, словно речь шла о самых обыденных вещах, и от этого кровь стыла в жилах. Словно они сидели в гостиной Медлин, пили чай, беседовали о Мильтоне и Мольере. Только все было совсем не так.

Словно в страшном сне их окружали удушливый туман, хаос и смерть. Эвелин направила на нее тот же пистолет, из которого убила Романа, однако Медлин не почувствовала страха.

Ее мысли унеслись к Анатолю.

Как могла она так ошибиться, неправильно истолковать то, что увидела в кристалле? Она убежала, желая спасти Анатоля. Она пришла сюда ради его спасения, но ее ошибка может стоить ему жизни. Эта мысль наполнила ее душу ужасом.

Она изо всех сил старалась не показать Эвелин Мортмейн, что боится. С чего бы Анатолю искать ее здесь, мчаться навстречу своей и ее гибели? Откуда ему знать, где она?

Но ведь он Сентледж.

Внутри у Медлин все сжималось от страха. Она должна вернуться в замок Ледж, найти Анатоля, предупредить… Нет! Именно этого она не должна делать. Нужно держать Эвелин как можно дальше от Анатоля, самой справиться с этой женщиной.

Но как? Она старалась сохранять спокойствие, все тщательно взвесить, но это было трудно: Эвелин