полуэрекции. Эта присущая бушменской расе особенность запечатлена на многочисленных бушменских наскальных изображениях'.

Крупнейший немецкий антрополог Ганс Вейнерт в книге 'Происхождение человечества' (М., 1935), желая исправить понятийную путаницу, возникающую при любом критическом взгляде на антропогенез в рамках всего 'человечества', был вынужден констатировать: 'Название 'обезьяна' употребляется в таком общем смысле и настолько некритично, что различные возражения против происхождения от обезьяны, так же как и некоторые отклонения от этой теории, часто объясняются непониманием и неправильным обобщением ее. Трудно сказать, насколько выигрывают наше 'достоинство' и внутренняя ценность от того, что мы ведем свой род не от обезьяны, а от ящерицы или акулы. Мы вовсе не обязаны считать достоверностью, что наши древние предки из антропоморфных эволюционировали лишь в качестве единственной ограниченной группы'.

Возвращаясь к книге Топинара, имя которого значится в числе великих классиков в каждом учебнике антропологии, приходится признать, что, даже невзирая на обилие приводимой им доказательной базы, его главный вывод производит впечатление разорвавшейся бомбы, до такой степени мнение ученого расходится с общеупотребимыми повседневными штампами о 'каком-то едином человечестве'. Очевидно, составители учебников сами мало читают и с творчеством Топинара также не знакомы. Старая истина, что классик — это тот, кого все любят, но никто не читал. Что ж, воздадим должное авторитету Поля Топинара и процитируем основной вывод из его замечательной книги 'Антропология', предисловие к которой в русском издании написал великий русский ученый, профессор Илья Ильич Мечников:

''Между видами человекообразных обезьян одного рода различий гораздо меньше, чем между главными человеческими расами. Даже между орангутангом и гориллой, то есть двумя отдельными родами, расстояние меньше, чем например, между австралийцем и лапландцем. Белокурый швед, с румяным цветом лица, небесно-голубыми глазами, стройными конечностями, большой емкостью черепа, далеко отстоит от черного, как сажа, негра, с желтой склеротикой, короткими и рунообразными волосами, выдающейся челюстью и отвороченными губами; или от папуаса, с руновидными, но длинными и пучковидными волосами, иногда всклокоченными и представляющими шарообразную массу, сравнительно большую, чем грива бизона; или же от бушменки с желтым цветом лица, губами орангутанга, с половыми губами, достигающими колен, и безобразно большим задом. Их различия не соответствуют, конечно, понятию о простых разновидностях и превосходят даже различия, отделяющие многие виды. Итак, необходимо признать, что расстояние между главными человеческими типами больше, нежели между разновидностями в естественной истории, и такое же большое, как между отдельными видами. Даже больше: иногда это расстояние, по-видимому, так же велико, как и расстояние, отделяющее роды. Человеческий род, составляющий первое семейство в разряде приматов, делится на виды или основные человеческие расы .

Конечно же, наши оппоненты из числа уставных моногенистов могут возразить, что данная точка зрения хотя и принадлежит классику, тем не менее устарела. Что же, приведем сходную по смыслу цитату выдающегося советского ученого В. В. Бунака. В посмертно изданной статье 'Верхнепалеолитический череп сунгирь 1 и его место в ряду других верхнепалеолитических черепов' из сборника 'Сунгирь: антропологическое исследование' (М., 1984) отечественный светило антропологии подчеркивал в духе классической философии полигенизма: 'Уроженцы разных континентов в их типической форме различаются между собой по окраске кожи, форме волос, вторичным половым признакам, мозговой коробке, форме лица, носа, губ и другими особенностями больше, чем некоторые хорошие виды — маралы и олени, многие виды грызунов. Такие формы, как бушмены, несут отличия от преобладающего современного типа также в строении поясничной части скелета, положении таза, форме половых органов'. На склоне лет, чувствуя приближение конца, В. В. Бунак решил не связывать себя узами марксистско-ленинской науки и высказал свои убеждения, основанные на многолетних исследованиях.

Наконец крупнейший современный отечественный антрополог А. А. Зубов в статье 'Некоторые данные одонтологии к проблеме эволюции человека и его рас' из сборника 'Проблемы эволюции человека и его рас' (М., 1968) сделал совершенно откровенное заявление: 'Зубная морфология не противоречит предположению о возможности независимого параллельного развития рас от разных местных групп палеантропов'.

Что же это, если не обновление идей полигенизма усилиями отечественной науки?

Череда археологических открытий конца XIX — начала ХХ веков позволила такому крупнейшему немецкому антропологу-полигенисту, как Герман Клаач (1863–1916) создать принципиально новую модель возникновения и эволюции человеческих рас. В своей книге 'Положение человека в природе' (С.-Петербург, 1895) он указывал: 'Подобно тому, как предки человекообразных обезьян уже отличались друг от друга, когда началась симиация (т. е. обобезьянивание), человеческие группы также не являются совершенно одинаковыми, так как среди них тоже наметились различия еще до начала гоминизации (т. е. очеловечивания). Исходя отсюда, можно в значительной степени объяснить расовые различия человечества. Таким образом, речь идет о распадении общей группы предков на ветви, из которых каждая произвела как человеческие расы, так и человекообразных обезьян'.

На конгрессе антропологов в г. Линдау в 1899 году Клаач впервые изложил свои взгляды, которые сводились к следующему. Человек — независимая ветвь приматов, а человекообразные обезьяны — параллельно развившаяся ветвь приматов, — но не предки человека. Ни один из живущих типов приматов не может, по его мнению, рассматриваться как ближайший родственник человека. Человек во многих отношениях ближе к низшим формам обезьян, чем к человекообразным обезьянам; многие из его черт восходят даже к лемурам и гипотетической примитивной форме приматов. Человек — прямой потомок низших приматов, а сами приматы — примитивные члены рода млекопитающих.

В 1910 году на конгрессе в г. Кельне он развил свои взгляды на теорию расогенеза. Из его доклада под названием 'Полигенез рас и общая основа человека и человекообразных обезьян' следовало, что на очень раннем этапе примитивные группы высших приматов разделились на западную и восточную ветви, и каждая из них, в свою очередь, разделилась на свои расы и свои виды человекообразных обезьян. Он открыто утверждал: 'Между этими двумя обезьянами и этими породами людей меньше родства, чем между каждой из обезьян и человеком, развившимся из одного с ней потока. Неандерталец и горилла — представители западного потока, а ориньякский человек и орангутанг — представители восточного'. В американском издании своей книги 'Эволюция и прогресс человечества' (1923) он заключил: 'По всем законам вероятности очень странно, что человек занял исключительное положение по сравнению с другими животными. Несправедливо считать человека во всех отношениях высшей стадией эволюции. Многие из его черт примитивней, чем у обезьян'.

Взгляды Клаача поддержал и развил крупнейший итальянский антрополог-полигенист Джузеппе Серджи (1841–1936). В книге 'Виды и разновидности человеческого рода', изданной в 1900 году, он писал: 'Человек — один вид или несколько? Мои наблюдения в Европе и в Африке позволяют сделать вывод: есть два вида человека — евроафриканский и евроазиатский; каждый из них состоит из нескольких рас'.

В 1892 году Серджи сделал доклад на международном конгрессе антропологов в Москве, а классик русской антропологии Дмитрий Николаевич Анучин поддержал его идеи, опубликовав в 1913 году книгу 'Происхождение человека', а в 1914 — 'Органическая эволюция и происхождение человека'. В них он уже детальнее разработал концепцию полигенетического происхождения 'человечества'. Согласно его версии, от предшественников приматов произошли три независимые группы: церкопитеки, с шестью независимыми ветвями, симииды, давшие четыре ветви, и гоминиды, также с отдельными четырьмя ветвями. В свою очередь эти ветви рассматриваются им как четыре отдельных рода: эоантропус, палеонтропус (гейдельбергский человек), нотантропус (негрская ветвь) и геоантропус (монгольская ветвь). Все эти роды не являлись ответвлениями от общего, раннего, менее специализированного человеческого типа; они не связаны ни с крупными обезьянами, ни с другими известными нам приматами. Предполагается, что все они уже обособились в то время, когда группа гоминидов выделилась из своих предполагаемых предшественников.