признаков занимающие центральное положение среди народов зарубежной Европы и отличающиеся несколько более светлой пигментацией глаз и волос. Следует также признать значительное единство расового типа русских по всей европейской России».

Н. А. Долинова в статье «Дерматоглифика восточных славян» на основе анализа кожного узора ладоней и ступней также приходит к красноречивым выводам. Для наглядности расовой диагностики она использует такую величину, как северо-европеоидный комплекс (СЕК), отражающую степень выраженности северо-европеоидных черт в группе. У русских Европейской части России этот показатель никогда не бывает ниже 0,41, что позволяет автору статьи уверенно говорить о «морфологическом единстве русских».

В начале нашего исследования мы приводили знаменитое высказывание этнографа и историка Н. И. Надежина, заявившего еще в 1837 году: «Физиогномия Российского народа, в основании славянская, запечатлена естественным оттенком северной природы. Волосы русые, отчего в старину производили самое имя Руси».

По прошествии уже свыше полутора столетий, фундаментальный тезис расовой теории, гласящий, что расовой основой русского, а в равной степени и иных европейских народов является, бесспорно, нордическая раса, подтверждается вновь и вновь. Именно культуротворческим способностям нордической расы и обязана вся европейская цивилизация своим происхождением.

Ю. Г. Рычков, Е. В. Балановская, С. Д. Нурбаев, Ю. В. Шнейдер в статье «Историческая геногеография Восточной Европы» на базе сопоставления археологических и геногеографических карт данного региона также совершенно определенно заявляют, что «ядро русского генофонда находится на северо-западе русского этнического ареала».

Р. У. Гравере в статье «Одонтологический аспект этногенеза и этнической истории восточнославянских народов», на основе изучения морфологии зубной системы данного региона свидетельствует: «Северная ветвь славянства формировалась, по-видимому, в Центральной Европе, возможно, в областях средней и частично Верхней Вислы, проходя в своей предыстории период балто-славянской и балто-германской общности».

Так же и в сводном исследовании О. В. Жуковой, Е. В. Огрызко, Т. П. Панковой, Ю. В. Шнейдера, Ю. Г. Рычкова «Экологическая геногеография Восточной Европы: генофонд, здоровье и болезни сельского населения Европейской России» в простой и доходчивой форме объясняются причины биологической активности и пассионарности представителей нордической расы, проявившиеся в полной мере во время их победоносного марша по бескрайним просторам Евразии, начиная с эпохи позднего палеолита. «Главная качественная особенность современной географии болезней сельского населения — уменьшение заболеваемости к северу, можно думать, задана именно в позднем палеолите отбором на высокую жизнестойкость с приближением к границе ледникового щита».

Наконец Т. И. Алексеева, С. И. Круц в статье «Древнейшее население Восточной Европы» в том же духе утверждают: «В эпоху мезолита наиболее многочисленным, судя по имеющимся в нашем распоряжении данным, было население, связанное в своем генезисе с северо-западными территориями Европы. Для него характерна долихокрания, широкое лицо с уплощенностью в верхнем отделе и резкой профилированностью в среднем, сильное выступание носа. Преимущественная концентрация этих черт на севере и северо- западе Европы дает основание отнести их носителей к кругу северных европеоидов».

В одном из самых современных теоретических трудов, сборнике «Антропологические и этнографические сведения о населении Средней Азии» (М., 2000) известный отечественный антрополог Л. Т. Яблонский пишет, что население Южного Приаралья в эпоху бронзы было сформировано на «протоевропеоидной антропологической основе», и в эпоху раннего железа (VIII–VII вв. до н. э.) приаральские черепа также «отличаются крайней выраженностью европеоидных особенностей».

Таким образом, в самом сердце Евразии в эпоху формирования первых государств, создания письменности, религии, культуры, техники, основ цивилизации и законодательства не было упоминаний о монголоидах, негроидах и их метисах. Все эпохальные творения принадлежат всецело белому человеку чистой расы, его воле, гению и прозорливости. Позднейшие вливания пришлой чужеродной крови на протяжении всей истории только оттягивали или направляли вспять сам биологический процесс созидания высшей культуры. Расовый хаос всегда и везде проявлялся одинаково: через анархию, смуты, социальный паразитизм, уничтожение памятников культуры и глумление над святынями.

Недаром в основе биологической политики выживания монголо-татарского ига, Арабского Халифата, Оттоманской империи и иных азиатских государств всегда лежала одна и та же политика: убийство белых мужчин и воровство в гаремы белых женщин. При такой устойчивой многовековой практике генетического паразитизма цветных рас на генах белого человека всякие разговоры культурологов о «самобытности» и «оригинальности» различных культур делаются просто циничной ложью и вызывают закономерное отвращение у каждого здравомыслящего человека.

Всесторонний расово-биологический анализ фактов истории нордического человека наглядно показывает нам, что любой человек независимо от его политических убеждений, религиозной принадлежности и даже цвета кожи, действующий во вред представителям белой расы, в конечном счете действует против себя самого и своих потомков. Каждый, кто сегодня по глупости, в силу старых обид или по иным каким-либо причинам действует во вред белой расе, подобен сумасшедшему, проматывающему высшее богатство — культуротворящие гены человека северного типа, ибо без них невозможно никакое рациональное и поступательное движение вперед по тернистому пути эволюции. Расовый хаос никогда не был фундаментом подлинного величия. Из пегой орды никогда не получится достойная свита или рыцарский орден. Всякое возвышение начинается изнутри, когда чистая, благородная кровь возгоняет в реторте бытия чистые, величественные мысли.