поручня и наблюдать за взлетающими в воздух брызгами, сверкающими всеми цветами радуги, а еще за дельфинами, прыгающими в волнах перед носом «Арканума». При воспоминании о том, как капитан Фрост иногда присоединялся к ней и они разговаривали, делясь впечатлениями о местах, где когда-то бывали: об островах, городах и пустынных побережьях, – на ее губах появилась слабая улыбка. В эти моменты капитан становился совсем другим и уже не казался тем молчаливым джентльменом, каким выглядел за обеденным столом у Тейлоров; он смеялся вместе с Тесс, поддразнивал ее, когда она распускала волосы по ветру, и однажды даже протянул руку, чтобы убрать прядь с ее щеки. Воспоминание об этом прикосновении вызвало появление румянца на щеках Тесс. Наверное, ей тогда следовало остановить его и уйти, ведь этот человек был всего лишь морским перевозчиком, авантюристом, и отец едва ли назвал бы его «подходящим» для нее. Однако Тесс охватывало странное волнение всякий раз, когда капитан находился рядом с ней. Казалось, все светлело вокруг, ее чувства обострялись, жизнь становилась много приятнее. Она смотрела на небо и море его глазами, не переставая поражаться царящему вокруг разнообразию. Фрост знал все причуды этой стихии и понимал ее так же, как Тесс понимала сложную жизнь тропических джунглей – инстинктивно и благодаря длительным наблюдениям.

Однако капитан Фрост сразу менялся, как только на палубе появлялись Камбеллы. Если кто-то из них оказывался рядом, его лицо принимало выражение осторожной сдержанности и он становился на удивление молчаливым. Сначала Тесс полагала, что допускает какую-то бестактность и тем самым обижает его, но он всегда возвращался к ней, и она научилась быть не менее терпеливой с ним, чем с пугливыми лесными созданиями. Тесс каждый день выходила на палубу и стояла у поручня. Ее терпение вознаграждалось, когда капитан неожиданно оказывался рядом. Он никогда не говорил, почему старается отыскать ее, но Тесс замечала, что при каждой встрече в его серых глазах появлялась тень улыбки, и делала свои выводы. Он был одинок, как и она, поэтому они оба нуждались в дружеском общении.

Вероятно, то, что в ее коротком списке друзей и знакомых этот «морской волк» стоял на первом месте, являлось признаком вульгарности и отсутствия у нее вкуса. Но по крайней мере с капитаном Фростом Тесс не нужно было взвешивать каждое слово. Он слушал ее рассказы о приключениях в джунглях с уважением и без критических замечаний, а когда она замолкала, улыбался, покачивал головой и однажды даже спросил, не желает ли она стать членом его команды, чтобы посрамить остальных стойкостью духа. Это была, конечно, шутка, однако выражение его глаз, когда он говорил об этом, вызвало у Тесс ответные теплые чувства.

Однако по прибытии в Лондон эта приятная интерлюдия закончилась, и теперь Тесс должна была посвятить себя поискам подходящего мужа, и в этом процессе значение имели только титул и состояние. Тетя Тесс уже составила список подходящих джентльменов, и вечером ее светлости Терезе Коллир, сказочно богатой наследнице Морроу, предстояло предстать на их обозрение.

Завершив хлопоты с туалетом, пожелав приятного вечера и заявив, что теперь Тесс окончательно готова к смотру, служанка удалилась. Грозная и придирчивая тетя Кэтрин – нет, дорогая и добродушная тетушка Кэтрин, как твердо решила называть ее Тесс, – ждала в своей комнате, где уже собрались многочисленные зрители. Здесь были двоюродные родственники Тесс: высокий, длинноносый Чарльз и его сестра-близнец Энн, которая во всем походила на брата, за исключением одежды; мечтательный Фрэнсис, разочаровавший родителей своим пристрастием к поэзии, и дерзкая Джудит, которая была ровесницей Тесс, но уже успела побывать замужем и овдоветь около года назад. Джудит в ее положении следовало бы, согласно правилам приличия, присутствовать только на обеде, но не на предстоящем балу, однако Тесс заботило совсем не это.

Ее появление в комнате произвело большое впечатление на присутствующих. Фрэнсис – единственный, с кем она успела подружиться по прибытии в Англию, – признался, что поражен ее внешностью, и даже напыщенный Чарльз согласился с братом. Тетушка Кэтрин сдержанно кивнула в знак одобрения; она явно была удовлетворена тем, что дикарка столь быстро преобразилась в леди.

– Надеюсь, дорогая Тереза, – тут же предупредила Кэтрин, – что в обществе ты не станешь упоминать об этом ужасном одиночном путешествии по Амазонке.

– Я была не одна, тетя, – возразила Тесс, хотя понимала, что сейчас ей лучше не противоречить.

Кэтрин начала энергично обмахиваться веером.

– Тем более не стоит рассказывать, что ты путешествовала в сопровождении полуголых дикарей. Этот бал дается с единственной целью – представить тебя благородному обществу. Организация подобного мероприятия доставила нам немало хлопот, так что постарайся не разочаровать дядю и меня.

Тесс прекрасно понимала, что за бал, обед, наряды и даже за дом, где они находятся сейчас, уплачено из ее наследства, отчего на языке у нее вертелся колкий ответ, но она лишь вежливо улыбнулась:

– Я постараюсь, тетя Кэтрин, хотя...

Тесс едва не добавила, что вряд ли сможет солгать, если ей будет задан прямой вопрос по поводу ее пребывания в Бразилии. К счастью, в этот момент ее прервал чей-то скрипучий голос:

– Кузина Тесс, если ты осмелишься заговорить об этом ужасном приключении, я непременно упаду в обморок. Что подумает о нас сэр Уолтер? Мама, ты должна заставить ее пообещать не распространяться на эту тему! – Прибывшая с опозданием Лариса, помолвленная с сэром Уолтером Ситуэллом, смотрела на Тесс страдальческим взглядом близко посаженных голубых глаз; ее обезьянье личико покраснело от волнения при мысли о возможном скандале.

Увидев, что к тете Кэтрин прибыло подкрепление, Тесс искренне пообещала не упоминать ни об Амазонке, ни о Бразилии, ни о полуголых индейцах и всем, что как-то связано с ними. Вот только о чем ей тогда говорить? Впрочем, это никого не волновало, кроме нее самой.

Тетя Кэтрин снова взяла слово:

– Тереза, дорогая, кто этот мистер Эверетт, который опекает тебя и которого мне настоятельно рекомендовали пригласить? Я не могу понять, почему твой дядя не был назначен опекуном – он был бы куда более подходящей кандидатурой. Общество сочтет странным подобное решение твоего дорогого отца. Впрочем, Роберт всегда был непредсказуемым человеком. Боже, упокой его душу...

Эта жалоба стала привычной для Тесс за последние три месяца, а поскольку дискутировать на эту тему было бесполезно, она постаралась вернуться к первому вопросу:

– Я не думаю, что когда-либо встречалась с мистером Эвереттом, тетя, но уверена, что, если мистер Тейлор рекомендовал его вам, это, должно быть, достойный человек.

– Что ж, – Кэтрин вздохнула, – его уже пригласили... Надеюсь только, что все-таки это вполне приличный господин. В письме говорится, что он был приближенным губернатора в Тринидаде... или что-то в этом роде. – Завершая разговор, тетя Кэтрин щелкнула веером и встала. – Пора спускаться вниз. Энн, дорогая, расправь свой шарф. Тесс, пожалуйста, передвигайся короткими шажками и постарайся придать своей внешности больше изящества.